Избранные произведения. II том

Ну и работку я себе выбрал, думал Рик. Я — бедствие, бич Божий, вроде глада или мора. Всюду, куда я ни пойду, за мною следует древнее проклятье. Как сказал Мерсер, мне предназначено творить зло. С самого начала все, что я делал, было злом. Но так или не так, теперь мне пора домой. Может статься, побыв немного в обществе Айран, я сумею забыть.

Айран встретила его уже на крыше. Она была явно не в себе и смотрела как-то странно; за долгие годы Рик ни разу не видел жену такой.

— Ну ладно, теперь все это в прошлом, — сказал он, обнимая её за талию. — Я вот тут думаю, может быть, Гарри Брайант сможет перевести меня…

— Рик, — мягко перебила его Айран, — я должна тебе что-то сказать. Что-то очень плохое. Наша коза погибла.

По той или иной причине новость ничуть не удивила Рика, а только заставила ощутить ещё большее отчаяние — чисто количественное добавление к мукам, навалившимся на него со всех сторон.

— Насколько я помню, — начал он с надеждой, — в договоре есть пункт о гарантии. Если купленное животное заболеет в течение трех месяцев со дня покупки…

— Она не заболела. Некая сволочь… — Айран откашлялась и продолжила хриплым, срывающимся голосом: — Некая сволочь заявилась сюда, выпустила козу из клетки и подтащила к краю крыши.

— И сбросила вниз? — спросил Рик.

— Да.

— Ты видела, кто это сделал?

— Я видела её абсолютно ясно, — кивнула Айран. — Барбур все ещё был здесь, никак не мог расстаться со своей кобылой. Он подбежал ко мне, и мы с ним вызвали полицию, но что толку, если коза уже умерла, а она улетела. Невысокая, совсем молоденькая девица с темными волосами и большими черными глазами, очень тощая. В длинном чешуйчатом плаще. И ещё у неё была такая большая сумка с узорами. И она ничуть не пыталась скрыть от нас свое лицо, словно ей было абсолютно безразлично, видел её кто или нет.

— Да, ей это безразлично, — сказал Рик. — Рэйчел не то что по фигу, что ты её видела, скорее всего, она даже хотела, чтобы ты видела и рассказала мне, чтобы я знал, кто это сделал. Так ты что, — спросил он, целуя Айран, — давно меня здесь ждешь?

— Около получаса. Вот тогда это и случилось, с полчаса назад. Я не могу прийти в себя после этого кошмара. А главное — зачем? Какая-то беспричинная жестокость.

Рик снова открыл дверцу своей машины.

— Нет, — сказал он, садясь на водительское место, — отнюдь не беспричинная. Она считала, что имеет вполне достаточную причину.

Чисто андроидную причину, добавил он про себя.

— А куда ты сейчас? Неужели нельзя посидеть хоть немного дома, со мной? Сегодня по телевизору была совершенно потрясающая новость. Дружище Бастер утверждает, что Мерсер — это жульничество, подставная фигура. А вот ты, Рик, что ты об этом думаешь? Думаешь, это может соответствовать истине?

— Все соответствует истине, — сказал Рик и включил двигатель. — Все, что кому-нибудь когда-нибудь пришло в голову, все соответствует истине.

— С тобой сегодня ничего не случится?

— Не бойся, со мною все будет в порядке.

А ещё, подумал Рик, я непременно умру.

И то, и другое в равной степени соответствует истине. Он захлопнул дверцу, помахал Айран рукой и взмыл в ночное небо.

Когда-то, думал он, я мог бы увидеть небо. Многие годы назад. А теперь в небе нет ничего, кроме пыли; за долгие годы никто не видел ни одной звезды. Отсюда не видел, с Земли. Может быть, однажды я уеду туда, откуда видно звезды, сказал он себе. А тем временем машина набирала все большую скорость и высоту, устремляясь прочь от Сан-Франциско, в мерзость и запустение севера. В места, куда не отправится по своей воле ни одно живое существо. Разве что почувствовав близость конца.

Глава 21

В свете раннего утра проплывавшая внизу земля — тусклая, всякой дрянью заваленная пустошь — казалась бескрайней. Камешки с дом размером покатались, покатались да и остановились, уткнувшись друг в друга; это похоже, подумал он, на склад, откуда вывезли все товары. Остались только обломки ящиков, вместилища, ничего не обозначающие сами по себе. А ведь когда-то здесь росла пшеница, коровы щипали траву. А сейчас дико и подумать, что что-то могло щипать здесь траву.

В странном месте, думал Рик, довелось умереть всем этим существам. Он снизил машину и некоторое время летел на бреющем. А вот что, спросил он себя, сказал бы обо мне Дэйв Холден? В каком-то смысле, теперь я — величайший платный охотник всех времен и народов. Никому другому не доводилось ещё убить за сутки шесть «Нексусов-шестых», да и в будущем вряд ли доведется.

Безнадежно загаженный склон холма летел ему в лицо, и Рик едва успел поднять машину повыше. Усталость, подумал он, мне не стоило так долго сидеть за рулем. Он выключил зажигание и некоторое время планировал, а затем посадил машину. Она немного попрыгала по кочкам, ухабам и россыпям булыжников и в конце концов со скрежетом остановилась, наткнувшись на какую-то очередную неровность.

Рик поднял трубку, набрал номер сан-францисской междугородней станции и попросил телефонистку связать его с больницей «Маунт Сион».

— Больница «Маунт Сион», — сказала через несколько секунд другая, помладше, телефонистка.