Избранные произведения. II том

Он не отвечал. Высокая фигура слилась с тенью, когда он шагнул вперед, к ней. Вот он уже рядом с кроватью. На него снова упал лунный свет. Он был совсем рядом — бледный, как прекрасная мраморная статуя юного бога — такой бледный… Ослепительно белая кожа — и черная дыра поперек горла, в том месте, куда вошло лезвие ножа… Она открыла рот, чтобы закричать, но его прикосновение заморозило ее.

Холод! Ее пронзил смертельный холод…

* * *

— Клянусь сиськами Эши! Джойя, ты что, рехнулась?

Роскошный полог кровати приглушил звук пощечины. Жалобно всхлипнув, девушка откинулась на шелковые подушки.

Темная фигура шевельнулась… щелкнул кремень, брызнули искры — и в лампе затеплился огонек. Вначале слабый, неровный, он разгорался все ярче и ярче.

— Но ты — не Аглон!

— Аглон откинул копыта! Ах ты, маленькая сучка, ты пропустила через себя столько мужиков, что даже упомнить не можешь?

— Ричи… Ах! — Девушка перевела дыхание. Она повернулась, приподнялась на локте и откинула со лба растрепавшиеся медно-рыжие кудряшки. — Хвала богам! Я уж подумала, что явился призрак Аглона… за мной! Как я испугалась!

Девица потянулась к мужчине, но поздний гость грубо оттолкнул ее руку. Мужчина был очень молод. На его гладкой груди быстро вспухали красные полосы — следы от ее ногтей.

— Ричи, миленький… — зашептала Джойя. — Ты ведь не станешь сердиться только оттого, что у меня по ночам бывают кошмары? Смотри, я уже совсем проснулась… Зачем терять время попусту — ночь ведь еще не кончилась…

— Сомнительное удовольствие, если всякий раз, как я до тебя дотронусь, ты будешь думать, что это Аглон! Наверно, для тебя все мы, стражники, на одно лицо! — Его голос звенел от обиды.

Девушка с трудом удержалась, чтобы не улыбнуться.

— Ах, Ричи, это был всего лишь кошмар! Мне померещилось, вот и все. Мне наплевать на всех остальных теперь, после того как я узнала тебя! — На этот раз мужчина не стал противиться ее ласкам, но приступать к решительным действиям все еще не спешил. — Смотри — это все, что он мне подарил! — Девушка взяла с ночного столика небольшой металлический шарик. В отражен ном свете лампы гладкий металл заиграл, как жидкая ртуть. На столбике кровати висел пустой кисет — она сняла его и бросила шарик внутрь. — Возьми себе, Ричи. Мне эта игрушка больше ни к чему!

Как Ричи не был рассержен, молодое здоровое тело взяло свое. Руки Джойи становились все смелее, все настойчивей…

— Ты меня всего исцарапала… — хрипло сказал он, поворачиваясь наконец к девушке.

— Мои поцелуи немного вознаградят тебя, правда?

Стражник застонал и рывком сдернул покрывало, которое девица успела накрутить вокруг его талии.

* * *

— Он являлся мне… Этой ночью. Это было ужасно…

Джойя отпила маленький глоточек из фарфоровой чашки, которую Валира чуть ли не насильно сунула ей в руку. Потом отставила чашку на столик. Валира вздохнула. Ей было двадцать два года — даже по меркам Дома Сладострастия она считалась еще довольно молодой. Под стойкой дорогой краской, от которой ее волосы, иссиня-черные, как у всех илсигов, приобрели оттенок червонного золота, не таилось ни единого седого волоска. Другие девушки относились к Валире почти как к матери — наверное, оттого, что только у нее была маленькая дочка.

— Ты была с Ричи?

— Он заплатил за целую ночь, — объяснила Джойя. — В моем кошмаре я приняла его за Аглона и бросилась драться. А Ричи вздумал ревновать, когда выяснилось, что к чему.

— Молокосос… А ты, наверное, думала, что он тебе посочувствует? Они с Аглоном были приятелями… — сказала Валира, пристраивая поудобнее локти на инкрустированной дорогим деревом столешнице. Стол был новый, как почти вся остальная обстановка, как почти все, что было в Санктуарии на виду. Внешний блеск и роскошь прикрывали то, что таилось внутри, как фиговый листок, ничего, в сущности, не меняя.

Джойя покачала головой.

— Ричи еще такой молодой… — Ее крашенные хной локоны свисали на лоб, темных фиолетовых кругов под глазами не скрыл даже слой белил. — Я сказала ему, что никогда не любила Аглона.

Но это не правда. Ах, Валира, я вцепилась в него ногтями — но я его желала… Он был словно лед — внутри меня, и я все еще не оттаяла. И до сих пор никак не могу согреться.

Она поплотнее завернулась в пушистую шаль из шелка и мягкой шерсти, которую, наверное, привезли из набега на какую-нибудь далекую северную равнину. Валира внезапно ощутила, как ее гладкая нежная кожа покрылась пупырышками от холода, и это несмотря на удушливый зной летнего дня. Из столовой вышла одна из новеньких девушек. Она несла чашку с чаем, ее тяжелый взгляд был устремлен в никуда, мысли витали где-то далеко.

— Я желала его, — повторила Джойя. — И теперь мне страшно.

— Тебе приснился кошмар? — спросила новенькая. Она попала сюда совсем недавно, звали ее Флайни. Эта Флайни была еще не потасканной и довольно миленькой, игривой, как котенок.

Еще одна беглянка с улиц Санктуария.

— Хотелось бы верить, что это в самом деле был всего лишь кошмар — и ничего больше… — пробормотала Джойя.