Избранные произведения. II том

Мокрист почувствовал, как в одно мгновение похолодало. Он быстро изучил лица Гарри и Ветинари и ринулся в бой — в конце концов, он сюда затем и пришел:

— Прошу прощения, ваше величество, но мистер Симнел изобрел концепцию под названием логистика, суть которой вернее всего передать во фразе «сперва первое». Конечно, вся штука в том, чтобы понять, что именно является первым, но сейчас, поскольку вы ещё в нескольких днях пути от Убервальда, у наших бригад ещё есть время, чтобы закончить последние несколько секций. Вы будете в Убервальде в назначенное время. Ставлю свою жизнь на это.

Тишина наступила такая, что воздух начал замерзать. Мокрист отсчитывал время до неизбежного ехидного комментария Ветинари.

— Чрезвычайно отрадно, мистер Губвиг, что вы дали это обещание в присутствии всех нас. Прекрасное представление! А у всех господ здесь отличная память.

После этого первым, кто заговорил, была Ангела:

— О, в этом весь мой муж, но я уверена, что он разберется со всем в самую последнюю минуту… Он всегда так делает. А если ему удастся ещё и выйти всему в белом, он будет счастлив, как ребенок.

Король как-то странно засмеялся:

— Будем надеяться, что обойдется без детских неожиданностей.

— Ваше величество, мистер Губвиг всегда достигает поставленных целей, уверяю вас, — произнес лорд Ветинари своим самым мягким голосом. — Я нахожу это удивительным и, разумеется, раздражающим, но тем не менее, он всегда добивается успеха. Именно поэтому все его конечности до сих пор на своих местах.

Все, кроме лорда Ветинари, нервно засмеялись, — сам он просто засмеялся. Король Гномов уставился на Мокриста так, словно увидел его в новом свете:

— Это действительно так, мистер Губвиг?

Мокрист заставил себя принять настолько невозмутимое выражение лица, что оно почти казалось мертвым.

— Да, ваше величество, все, что должно входить в комплект, до сих пор на месте, правда, Ангела?

Его жена ничего не ответила. Она просто посмотрела на него взглядом жены, вынужденной мириться с забавными слабостями своего мужа, наказан за которые он будет позже в спальне.

После этого Эффи беспокойно улыбнулась и голосом, который по её представлению, приличествовал шикарным людям, сказала:

— Может, перейдем к столу, ваше величество, леди и джентльмены? Все ложки на своих местах, я вас уверяю.

Разговоры за столом, к удовольствию Эффи и развевающихся ушей прислуги, были… милыми, и в большинстве своем касались новой железной дороги и чудес, на которые она способна. В действительности, любопытным фактом было то, что теперь множество богатых людей покупали дома на щеботанском побережье, поскольку туда стало легко добираться. Ещё один вежливый разговор велся о том, как хороши стали рыба и морепродукты теперь, когда они не жарятся на солнце, ввиду чего возникла необходимость как-то справиться с горой из креветок, моллюсков и неопознанных щупалец, выложенных так, чтобы напоминать затерянную крепость Лешп, которой Эффи отвела почетное место в центре стола. В разных вариациях эта беседа продолжалась почти до самого конца ужина, пока прислуга не покинула комнату, после чего командор Ваймс наградил Риса лукавым взглядом, встал и вышел из комнаты. Через несколько минут он вернулся, поклонился королю и занял свое место за столом.

— Леди и джентльмены, все приготовления к нашему отъезду закончены. В данный момент Низкий Король отбывает скорым экипажем в Убервальд.

Что-то в его словах заставило Мокриста задуматься, поскольку в данный момент Низкий король со всей определенностью находился в комнате и уплетал дорогущее мороженое.

Между тем, с улицы донесся звук на минуту остановившейся и вновь двинувшейся кареты, окруженной хорошо вооруженными телохранителями.

За столом Король чрезвычайно царственно облизал ложку и хмыкнул:

— Это займет часть мерзавцев на время, — он улыбнулся Ваймсу. — Спасибо за помощь, командор.

— Да не за что, — угрюмо ответил Ваймс. — Это хорошая мысль. Мы с Гарри добавили немного ваших украшений.

— Но кто в карете? — спросил Мокрист.

— В карете? Сегодня темно, а Король закутан в плащ, так что разглядеть почти невозможно. Но глаза, привычные к темноте, могли бы различить сержанта Шельму Задранец в обществе моих самых надежных гномьих офицеров. Каждый, кто вздумает повредить карету или её содержимое, сильно усложнит себе жизнь. Или даже прервет её.

Король закашлялся, прежде чем сказать:

— Я помню сержанта Задранец по нашей встрече возле Каменной лепешки восемь лет назад. О да, я помню её.

— Она вызвалась на это задание, — сказал Ваймс.

— Вызвалась, правда? Что ж, никто из нас не знает, что нам уготовано, но если я усижу на Лепешке, то, когда все это закончится, сержант Задранец и её коллеги получат от меня любую награду, какую захотят. Благодарность Короля дорогого стоит, как вы считаете, Хранитель Доски Ваймс?

Ваймс улыбнулся так, словно вспомнил старую шутку.

— Думаю, она её заслужила. Она — один из моих лучших офицеров.