Избранные произведения. II том

— Очень глубокая мысль, — согласился Кувыркс. — Я бы даже сказал, философская. И как зовут ту юную даму, что по другую сторону стены?..

— Она… — Мор сглотнул. — Я не знаю её имени. Даже если бы это имело отношение к девушке, — надменно добавил он, — а я не говорил, что это так.

— Ясно, — произнес Кувыркс. Он вторично отпил из бутыли и пожал плечами. — Отлично. Как проходить сквозь стены. Я займусь исследованием данного вопроса. Однако это будет стоить недешево.

Мор бережно взял в руки мешочек и вытащил одну золотую монету.

— Первоначальный взнос, — предупредил он и положил её на стол.

Кувыркс взял монетку таким жестом, как будто ждал, что она вот-вот взорвется или испарится, и тщательно обследовал её.

— Никогда раньше не видел таких монет, — в голосе его прозвучали осуждающие нотки. — Что это за надписи с завитушками?

— От этого золото не перестает быть золотом, — прервал Мор ненужные размышления. — Я хочу сказать, ты вовсе не обязан принимать монету…

— Разумеется, разумеется, золото, — поспешно подтвердил Кувыркс. — Самое настоящее золото. Мне просто стало интересно, откуда берутся такие монеты, вот и все.

— Если бы я тебе сказал, ты бы все равно не поверил, — ответил Мор. — В котором часу здесь бывает заход солнца?

— Обычно нам удается воткнуть его между днем и ночью. — Говоря это, Кувыркс по-прежнему пристально вглядывался в монету и потягивал маленькими глоточками из синей бутылки. — Примерно в тот промежуток, который вот-вот наступит.

Мор бросил взгляд за окно. Он увидел улицу, уже закутанную в вуаль сгущающихся сумерек.

— Я ещё вернусь, — пробормотал он и кинулся к двери.

Мор услышал, как волшебник что-то выкрикнул вслед. Но он уже со всех ног мчался по улице. Со стороны можно было подумать, что за ним по пятам гонится враг.

Он начал паниковать. Смерть ждёт его в сорока милях отсюда. Он получит нагоняй. Поднимется страшный…

— А, ЭТО ТЫ, МАЛЬЧИК.

Знакомая фигура выступила из сияния, окружающего стоящее на подставке блюдо с угриным студнем. В руках Смерть держал тарелку с устрицами.

— УКСУС ПРИДАЕТ ОСОБУЮ ПИКАНТНОСТЬ. УГОЩАЙСЯ, ВОТ ЕЩЕ ОДНА ПАЛОЧКА.

Ну конечно же, то, что Смерть находится в сорока милях отсюда, вовсе не означает, что он одновременно не может находиться здесь…

А тем временем Кувыркс, оставшийся один в неубранной комнате, крутил монету, бормотал себе под нос слово «стены» и осушал бутылку.

Опомнился он только тогда, когда показалось донышко. Сфокусировав взгляд на бутылке, сквозь поднимающийся розовый туман волшебник прочел этикетку: «Овцепикское Втерание Матушки Ветровоск. Общиукрепляющее И Как Любовнае Зелие. Адну Сталовую Ложку Толька Перет Сном И Не Больше».

— Я?

— БЕЗУСЛОВНО. Я АБСОЛЮТНО УВЕРЕН В ТЕБЕ.

— Вот так да!

Предложение Смерти мигом вымело из головы Мора остальные мысли, и он изрядно удивился, обнаружив, что особой тошноты не испытывает. За последнюю неделю или что-то около того он повидал изрядное число умирающих людей. Ситуация лишается всякого ужаса, когда знаешь, что впоследствии ещё побеседуешь с жертвой. Большинство испытывали облегчение, изредка кое-кто гневался, но все без исключения были рады услышать пару теплых слов напоследок.

— НУ ЧТО, СПРАВИШЬСЯ?

— Пожалуй, господин. Да. Мне так кажется.

— ВОТ ЭТО ПРАВИЛЬНЫЙ НАСТРОЙ. Я ОСТАВИЛ БИНКИ У КОРМУШКИ, ЗА УГЛОМ. КОГДА ЗАКОНЧИШЬ, ВЕДИ ЕЕ СРАЗУ ДОМОЙ.

— А ты останешься здесь?

Смерть смерил глазами улицу. В его глазницах вспыхнуло пламя.

— Я ПОДУМАЛ, А НЕ ПРОГУЛЯТЬСЯ ЛИ МНЕ ПО ОКРУГЕ? — загадочно произнес он. — Я НЕ ВПОЛНЕ ХОРОШО СЕБЯ ЧУВСТВУЮ. МОЖЕТ, СТОИТ ПОДЫШАТЬ СВЕЖИМ ВОЗДУХОМ.

Словно припомнив что-то, он извлек из таинственных теней своего одеяния три пары песочных часов.

— ВПЕРЕД И ТОЛЬКО ВПЕРЕД, — напутствовал он Мора. — ЖЕЛАЮ ХОРОШО ПРОВЕСТИ ВРЕМЯ.

Развернувшись, он, тихонько мурлыча под нос какую-то мелодию, зашагал прочь.

— Да уж. Спасибо, — сказал вслед ему Мор. Он поднял часы к свету. Ему бросилось в глаза, что в одних часах песок совсем уже на исходе. Через горловину просачивались последние песчинки.

— Значит, я теперь за все отвечаю? — позвал он, но ответа не последовало.

Смерть уже скрылся за углом.

Бинки приветствовала его приглушенным сердечным ржанием. Мор взгромоздился в седло. От тревоги и сознания ответственности сердце у него бухало словно молот. Пальцы действовали автоматически. Он вытащил из ножен косу, приладил и закрепил лезвие (в ночи оно заполыхало синим пламенем, отсекая от звездного света тончайшие ломтики, точно от салями). Садясь верхом, он проявлял особую осторожность, кривясь и передергиваясь, когда задевал натертые седлом места. Но потом он почувствовал, как мягко ступает Бинки. Ехать на ней было все равно что сидеть на подушке. Уже пустившись в путь, он вспомнил ещё кое о чем. Опьяневший от врученной ему власти, Мор вытащил из седельного мешка дорожный плащ Смерти, завернулся в него и закрепил на шее серебряной брошью.

Ещё раз взглянув на первые часы, он слегка ударил коленями в бока Бинки. Лошадь втянула ноздрями холодный ночной воздух и пошла рысью.