Избранные произведения. II том

— Муж говорил, что в прошлом месяце в Садах Карри обслуживал существо, которого на самом деле там не было, — сказала она. — Помню, супруг тогда явился домой под большим впечатлением.

Десять минут спустя мужчина вернулся и в торжественном молчании выложил на стол маленькую кучку золотых монет. Они представляли собой богатство, достаточное, чтобы купить изрядную часть города.

— И таких у него был целый мешок, — произнес он.

Некоторое время семейство ошарашенно пялилось на деньги. Затем жена вздохнула.

— Богатство несёт с собой много проблем, — посетовала она. — Что нам с ним делать?

— Вернемся в Клатч, — твердо заявил муж, — чтобы наши дети выросли в нормальной стране, где уважаются славные традиции древней расы, где мужчины не работают официантами и не прислуживают злым господам, а ходят с высоко поднятой головой. Мы должны уходить сейчас же, о благоуханный цветок финиковой пальмы.

— Но почему так скоро, о трудолюбивый сын пустыни?

— Я только что продал лучшего скакуна из конюшен патриция, — объяснил муж.

Лошадь была не такой душкой, как Бинки, да и скакала не так быстро. Однако она без усилий отметала копытами милю за милей и вскоре оставила далеко позади стражников, по непонятной причине жаждущих побеседовать с Мором. А немного спустя за спиной остались и лачужные предместья Анк-Морпорка. Дорога, вырвавшись на волю, побежала по плодородному черноземью равнины Сто. Тысячелетиями великий неторопливый Анк периодически разливался. И именно ему прилегающие области были обязаны самим своим существованием, процветанием, безопасностью и хроническими артритами.

Дорога выдалась чрезвычайно скучной. Свет перегонялся из серебряного в золотой, а Мор все галопировал по однообразной остывающей равнине. Монотонность ландшафта подчеркивалась простирающимися от края до края капустными полями. Много можно сказать о капусте. Можно пуститься в подробные рассуждения о высоком содержании в ней витаминов, о том, как она обогащает организм жизненно необходимым железом и ценной клетчаткой, обладая при этом похвально низкой калорийностью. В своей массе, однако, капуста лишена некой «изюминки». Несмотря на её притязания на огромное питательное и моральное превосходство над, скажем, нарциссами, она не являет собой зрелище, способное вдохновить музу поэта. Разве что поэт вконец изголодается. До Сто Лата было не больше двадцати миль, но, если судить по количеству приобретенного Мором бессмысленного человеческого опыта, они вполне могли равняться и двум тысячам.

Ворота Сто Лата охранялись стражниками, хотя по сравнению со своими коллегами, патрулирующими Анк, эти выглядели простодушными и глуповатыми дилетантами. Мор на рысях влетел в ворота, и один из стражей, чувствуя себя несколько по-идиотски, решительно вопросил его:

— Стой, кто идёт?

— Боюсь, остановиться я не смогу, — отозвался Мор.

Стражник лишь недавно приступил к своей работе. К тому же он был из молодых да ранних.

Охрана ворот — нет, не эту мечту в нем воспитали. Стоять весь день напролет в кольчуге и с топором, которому почему-то приделали длинное древко? Ради этого, что ли, он пошел добровольцем? Он пошел ради жара битв, чтобы испытать себя, а также ради арбалета и кольчуги, которая не будет ржаветь под дождем.

Страж решительно шагнул вперед, готовый защитить город от посягательств людей, которые не уважают приказов, отданных законно уполномоченными их отдавать гражданскими служащими. Мор подумал о лезвии на пике, плавающем в нескольких дюймах от его лица. Последнее время плотность лезвий на квадратный метр его жизни непропорционально возросла.

— С другой стороны, — успокаивающе произнес он, — как бы ты отнесся к подарку в виде отличной скаковой лошади?

Найти вход в замок не составило особых проблем. Там тоже стояли стражники, тоже с арбалетами, но со значительно более неприязненным взглядом на жизнь. Да и лошади у Мора все вышли. Он послонялся немного у ворот, пока стражники не начали щедро одаривать его своим драгоценным вниманием, после чего безутешно побрел в глубь улиц внутреннего города, чувствуя себя глупее некуда. После всего пережитого, после стольких миль тряски, от которой в спине у него точно кол застрял, он даже не знал, зачем приехал сюда. Ну, видела она его, когда он был невидимым для всех… Что с того? Разумеется, ничего. Только его продолжал неотступно преследовать её образ, он постоянно вспоминал тот миг, когда в глазах у неё промелькнула надежда. Мор хотел сказать ей, что все будет хорошо. Хотел рассказать о себе и о том, кем собирается стать. Хотел выяснить, какая из комнат дворца принадлежит ей, а затем смотреть весь вечер на её окно, пока в нем не погаснет свет. И так далее.

Немного позже кузнец, чья мастерская располагалась на одной из узких улочек, выходящих на городские стены, заметил высокого, долговязого парня. Раскрасневшись от усилий, тот упорно пытался пройти сквозь стену.

Существенно позже этот молодой человек с поверхностными ушибами головы и синяками на лбу заглянул в одну из городских таверн и спросил, где можно найти ближайшего волшебника.