Избранные произведения. III том

— Я уделил Лулу слишком много внимания, — сказал он с виноватым видом. — Прости меня, дорогая. Просто мы с ней столько лет не виделись. Я как бы забыл про тебя. Это наше с тобой по-настоящему большое приключение, и на какой-то час я упустил сие из виду. Пожалуйста, прости меня.

Когда он был в чем-то виноват, у него появлялся очень располагающий тон. На лице промелькнуло выражение провинившегося мальчишки. Диана постаралась вспомнить чувства, которые разрывали ее всего час назад.

— Дело не только в Лулу, — сказала она. — Я поняла, что поступила безрассудно. — Барменша принесла Марку пиво, но он даже не прикоснулся к кружке. — Я бросила все, что у меня было, — продолжала Диана, — дом, мужа, друзей, страну. Я лечу через Атлантику, что опасно само по себе. Я еду в чужую страну, где у меня не будет ни друзей, ни денег, вообще ничего.

У Марка был убитый вид.

— Боже, я понимаю, что я наделал. Я оставил тебя одну в тот момент, когда ты почувствовала себя особенно уязвимой. Крошка, я вел себя просто по-идиотски. Обещаю, что ничего подобного больше не случится.

Возможно, он выполнит это обещание, а может быть, и нет. Марк влюблен, но он так легкомыслен. Ему несвойственно действовать по плану. Сейчас Марк искренен, но вспомнит ли он о своем обещании, когда в следующий раз встретит старого друга? В Марке Диану прежде всего привлекло легкое отношение к окружающей действительности, но теперь по иронии судьбы она начала понимать, что именно такое отношение делает его ненадежным спутником жизни. О Мервине же одно можно сказать определенно: плохие или хорошие, его привычки неизменны.

— Я не чувствую, что могу на тебя положиться, — сказала она.

— Разве я когда-нибудь подводил тебя? — Он, похоже, рассердился.

Она действительно не могла такого припомнить.

— Боюсь, все еще впереди, — нашелся единственный ответ.

— Вспомни, Диана. Ты несчастлива с мужем, твоя страна находится в состоянии войны, тебе обрыдли твой дом, твои друзья — ты сама мне все это говорила.

— Мне дома многое наскучило, но не повергает меня в страх.

— Бояться нечего. Америка похожа на Англию. Люди говорят на том же языке, смотрят те же фильмы, слушают те же джаз-оркестры. Ты полюбишь Америку. А я буду о тебе заботиться, я это обещаю. — Ей хотелось бы ему верить. — Есть еще кое-что, — продолжал он. — Дети.

Эти слова достигли цели. Ей так хотелось детей, а Мервин говорил, что не желает их иметь. Марк будет очень хорошим отцом, любящим, счастливым, нежным. Диана смешалась, ее решимость начала улетучиваться. Может быть, она действительно должна в конце концов бросить все? Что такое дом и безопасность, если у нее нет настоящей семьи?

А что, если Марк бросит ее на полпути в Калифорнию? Предположим, где-нибудь в Рино, сразу после развода, подвернется еще одна Лулу, и Марк с ней сбежит? А она, Диана, останется без мужа, без детей, без дома и денег.

Она пожалела, что в свое время не медлила с ответом «да». Вместо того чтобы броситься Марку на шею и сразу со всем согласиться, ей следовало тщательно обговорить свое будущее, учесть все подводные камни. Ей нужна была какая-то страховка, хотя бы стоимость обратного билета, если все сложится неудачно. Но это могло оскорбить Марка, да к тому же теперь, когда война вспыхнула всерьез, для возвращения домой через Атлантику потребуется нечто большее, чем обратный билет.

«Не знаю, что надо было сделать, — подумала она в отчаянии, — но сожалеть уже поздно. Я приняла решение, и меня не удастся переубедить».

Марк взял ее руки в свои ладони, но она была настолько погружена в мрачные мысли, что даже не заметила этого.

— Один раз ты передумала, так сделай это еще раз, — убеждал он. — Поезжай со мной, будь моей женой, и мы заведем с тобой детей. Мы купим дом на берегу океана, а малыши будут резвиться в воде. Это будут светловолосые, симпатичные, загорелые дети, они вырастут, начнут играть в теннис, кататься на велосипеде, заниматься серфингом. Сколько детей ты хотела бы завести? Двух? Трех? Шестерых?

Но момент охватившей ее слабости миновал.

— Не надо, Марк, — сказала она грустно. — Я возвращаюсь домой.

Диана поняла по его глазам, что сейчас он ей окончательно поверил. Они печально смотрели друг на друга. Оба некоторое время молчали.

И тут в бар вошел Мервин.

Диана не могла поверить своим глазам. Она смотрела на него, как на привидение. Его просто здесь не может быть, это же невозможно!

— Вот ты где! — произнес он столь знакомым ей баритоном.

Диану раздирали противоречивые чувства. Она была в смятении, возбуждена, напугана, пристыжена и ошеломлена, хотя испытала и чувство облегчения.

Диана поняла, что ее муж смотрит на их руки. Она высвободила свои из рук Марка.

— В чем дело? — спросил Марк.

Мервин подошел к их столику и смотрел на них, уперев руки в бока.

— Черт возьми, кто этот тип? — все еще не мог сообразить Марк.

— Мервин, — едва слышно выдавила Диана.

— Господи Иисусе!

— Как ты здесь оказался… Мервин? — спросила Диана.

— Прилетел, — ответил он с присущей ему лаконичностью.

Она обратила внимание, что на нем кожаная куртка, а в руке он держит шлем.