Избранные произведения о войне

Казавшаяся до этого бесконечной улица вдруг кончилась, и танк вырвался на околицу. Впереди, за хорошо различимой серой полосой дороги, проглянуло ограждение моста, там же замельтешили какие-то фигуры, и крошечная колонна, стреляя во все стороны, рванулась вперёд.

Мироненко за грохотом собственного пулемёта уже не слышал, бьют ли по танку пули, всё внимание сержанта было сосредоточено на мосту. Он даже забыл про мчавшуюся следом полуторку, из кузова которой тоже непрерывно гремела винтовочная пальба, и только когда танк влетел на мост и по закачавшемуся под ним настилу переехал реку, оглянулся назад.

Было ясно, что по всему селу поднялась стрельба, но странным образом она от моста сместилась куда-то в центр. Видимо, немцы решили, что на прорыв пошла целая колонна, и теперь пытались отрезать представлявшиеся им основные силы от прорвавшейся вперёд разведки.

Так ли оно на самом деле или это только показалось сержанту, выяснять было незачем. Главное, они проскочили мост, а согласно той карте, которую втолковывал сержанту лейтенант, где-то тут, за рекой, должны были занимать позиции уже свои войска. Не зная, как быть дальше, Мироненко остановил танк. Полуторка, всё также шедшая сзади, подъехала почти вплотную и тоже затормозила. Лейтенант выскочил из кабины и, подбежав к танку, спросил:

— Что думаешь, сержант?

Мироненко перевесился через край люка вниз и ответил:

— Непонятно что-то. Немецкий заслон вроде проскочили…

— Да, чёрт бы его драл, темень… — согласился лейтенант и резко обернулся на послышавшийся в стороне от дороги неуверенный голос:

— Товарищи!.. Кто вы?

— А вы кто? — услыхав русскую речь, сразу откликнулся лейтенант.

— Мы передовое охранение, — теперь голос звучал гораздо твёрже.

— Так идите сюда! — позвал лейтенант.

Началась возня, кто-то выбрался из укрытия, а потом к танку вышли два красноармейца, вооружённые СВТ. Передний, разглядев командирские кубики, пояснил:

— Так спужались мы, товарищ лейтенант! Шутка ли. Танк прёт, думали немец, а тут слышим по-нашему говорить начали…

— Ясно, — оборвал его лейтенант. — Почему мост целый?

— Так, когда отходили, видать, взорвать не успели, а как оборону заняли и туда сунулись, немцы по нас шарахнули. Не подпускают к мосту, наверно, для себя берегут. У них тут за селом батарея, чуть что палить начинают…

— Да?.. Как бы и по нам не дали, — забеспокоился лейтенант и быстро спросил: — Позиции наши где?

— Так туточки, рядышком, — боец показал рукой на тёмный взгорбок.

— Тогда поехали, — решил лейтенант, — нечего тут торчать.

— Не, не езжайте пока, — остановил лейтенанта боец. — Не ровен час дадут из сорокапятки в лобешник, оно вам надо…

— Тогда как же? — заколебался лейтенант.

— А погодить малость. Я Ваньку послал сообщить. Щас прибегёть…

Посыльный Ванька вынырнул из темноты минут через пять. Короткий разговор, и полуторка, на подножке которой со стороны шофёра примостился посыльный, поехала первой, а за ней, громыхая в ночной тишине гусеницами, двинулся танк.

Маленькая колонна обогнула взгорбок и остановилась в небольшом, укрытом от обстрела, распадке. Здесь их уже ждали. Командир роты подошёл первым и, показывая на лестницу, торчавшую перед радиатором грузовика, весело спросил:

— Это ещё что за драндулет?

— Автостартёр это, — ответил, вылезая из кабины лейтенант, и пояснил: — Таким мотор у самолёта запускают.

— Твоё воинство? — уточнил у лейтенанта ротный.

— Моё, — подтвердил лётчик.

— Ага! — засмеялся ротный. — Вы, значит, авиация, автотранспорт в наличии, танк имеется, и ещё я вижу штыков с десяток. Прямо мотодивизия.

— У нас ещё и тылы есть, — усмехнулся обошедший кругом полуторку воентехник и стал высаживать из кузова детей, а потом помог спуститься на землю женщине, которая ещё явно не веря, что всё кончилось, спросила:

— Это правда уже наши?..

— Правда, правда, — поспешил заверить её ротный.

— Наши… — повторила женщина и вдруг, сев прямо у колеса, притягивая к себе детей, разрыдалась…

* * *

Капитан-особист задумчиво перебирал лежавшие перед ним на столе солдатские книжки. Подержанные, в меру затёртые, с проржавевшими проволочками скрепок, они сомнений не вызывали. А вот то, что в чудом прорвавшейся через фронт группе окруженцев был танк, смущало.

Тем более что собственный опыт выхода из окружения у капитана уже был. Он хорошо помнил, как они своей маленькой группой шли, то растягиваясь цепочкой, то собираясь вместе, и обязательно прятались при первых признаках какой-нибудь опасности. А опасностей хватало. В любой момент можно было наткнуться на противника, причём враг мог выступать не только открыто, в форме и с оружием, но и скрытно, маскируясь под местного жителя.

Сам же переход линии фронта запомнился капитану, как многочасовое блуждание по казалось бы непроходимому болоту в поисках прохода через топь. И неотступно гложущая мысль: а что встретится на другой стороне? Им ещё повезло: за болотом оказались свои, а если бы нет, могло случиться всякое, и тогда они либо погибли бы, либо угодили в плен.