Нагейкин. Пожизненно?
Николашин. Нет, только на время. Но, если хорошо правил, народ мог попросить и дальше его оставить.
Нагейкин. Кого попросить?
Николашин. Других князей. Им раз в три года полагалось съезжаться на выборы из своих вотчин.
Нагейкин. Значит, и вотчинами тоже князья руководили?
Николашин. А как же?
Нагейкин. И все Рюриковичи?
Николашин. Конечно.
Нагейкин. Это не демократично.
Николашин. Когда демократично, дороговато получается. Рюриковичи подешевле будут. И понадёжней. Не доверять же губернаторам безродным, ворюгам и мздоимцам!
Нагейкин. Выходит, служилых надо из княжичей выбирать?
Николашин. По-другому коррупцию не поборешь. Те почестней. Они честь веками и смолоду берегут. Как вам это объяснить?
Нагейкин. Хорошего же вы, однако, мнения о нашей власти!
Николашин. Это не мне, а генералу Ефимову сон такой приснился.
Нагейкин. Ну, положим, вы тоже наше государство не слишком любите, раз с таким восторгом пересказываете.
Николашин. Эх, молодой человек! Что вы в этом понимаете?
Нагейкин. Ладно. Довольно о снах. На суде подтвердите свои показания?
Николашин
Нагейкин. Которые только что дали.
Николашин. А всё-таки будет суд?
Нагейкин. Не исключено.
Николашин. Можно последнюю фразу зачеркнуть?
Нагейкин. Какую?
Николашин. Про прокурора. Что он вороватый.
Нагейкин. Я её и не написал.
Николашин. Вот спасибо.
Нагейкин. Будучи на пенсии?
Николашин. Неважно. Всё равно есть презумпция невиновности.
Нагейкин. Тут вы правы. Поэтому я записал только фактические события. Потерпевший при вас пересказал один сон, а подозреваемый – другой. Украл или не украл – пусть решает суд.
Николашин. Вот-вот. Золотые слова.
Нагейкин. В таком виде подтвердите?
Николашин. В таком – да.
Нагейкин. Тогда подпишите протокол и ждите повестку.
Николашин. Ой, извините, мне что-то нехорошо.
Нагейкин. Вам, может быть, воды дать запить?
Николашин. Нет-нет, мне надо под язык. Сердечко немного прихватило. Вдруг представил, что такое и на других выборах может случиться.
Нагейкин. Каких?
Николашин. Сами понимаете…
Нагейкин. И что же?
Николашин
Нагейкин. Какая-то у вас фантазия бедная! Подумаешь, второй тур! Мы живём в век высоких технологий. Что-нибудь придумают.
Николашин. Фантазия-то бедная, а вот зять богатый. За внучку страшно. Пострадать могут.
Сцена четырнадцатая
Нагейкин в кабинете у Бородулиной.
Нагейкин. Теперь позвольте доложить о деле генерала Ефимова.
Бородулина. Вы серьёзно?
Нагейкин. Вполне.
Бородулина. Хочу.
Нагейкин кладёт на стол папку и выходит.
Бородулина
Входит молодая женщина, броско одетая и абсолютно раскованная. Это Левитина.
Левитина. Привет, подруга. Думала, ты меня дольше в своём накопителе промаринуешь.
Бородулина. Почему?
Левитина
Бородулина. А у тебя, как я помню, аппетит всегда был звериный.
Левитина. Почему был? Он таким и остался.
Бородулина. Поэтому ты у нас такая стройная.
Левитина. Ничего удивительного. От него не полнеют. Наоборот, худеют.
Бородулина. С твоей фигурой в нашем деле фигурой не станешь. Навсегда пешкой останешься.
Левитина. Пешка пешке рознь. Бывает, одни в ферзи проходят. Другие до конца на доске остаются и помогают одинокого короля в угол загнать.
Бородулина. Но чаще всего их разменивают ещё в дебюте. Проще говоря, съедают.
Левитина. Тебе, подруга, это уже не грозит.
Бородулина. Ошибаешься. Именно это мне сейчас и светит. Вот почему я тебя позвала.