Избранные произведения. Том I

— Подождите, комиссар, — сказал трезвый профессор. — Не исключено, что корабль «Глория», на котором должна плыть ваша девица, потерпел крушение, утонул, попал в руки пиратов.

— Это пираты?

— В древности людей подстерегали в океане различные опасности.

Тем временем аппаратура дала еще большее увеличение, и, подключив источники ночного видения, Милодар смог убедиться, что этот корабль не такая уж маленькая рыболовная шхуна — это значительный океанский корабль…

— Джау, — послышался голос Пегги, которая тем временем включила справочный дисплей. — Вернее всего, баггала, что означает по-арабски…

— При чем тут арабский! — закричал взволнованный Милодар. — Какие еще арабы! Мы находимся восточнее Индии.

— По данным наблюдения, эта баггала построена в Омане, — продолжала Пегги. — Две палубы, каюты команды на нижней палубе, каюты командиров и хозяев — на верхней — занимают корму по примеру европейских судов. Две мачты с трапециевидными парусами, высота грот-мачты — двадцать пять метров, верхний конец грот-реи — сорок метров. Длина судна — сорок шесть метров, ширина — одиннадцать. Баггала держит курс на Рангун и в настоящее время находится в Бенгальском заливе, в трех днях хода от цели.

— Даже так? — с сомнением в голосе произнес комиссар.

— Значит, «Глория» утонула, а наша героиня спаслась на арабском судне, — пояснил профессор Гродно, который, будучи самым образованным, считал своим долгом объяснять окружающим суть событий.

Все они, не отрываясь, смотрели на экран, где, вырастая и тем оправдывая предположения Пегги, белели паруса арабского судна. Милодар кинул взгляд на Кору, будто боялся, что она подведет и направит исследователей по ложной дороге.

…Вот они приблизились к палубе и, невидимые для арабских моряков 1799 года, направились к каюте на корме.

Дверь в каюту была заперта. По обе стороны от нее стояли могучие воины с обнаженными саблями, видно, стерегли важную персону.

— Ничего не понимаю. — Милодар снова обратил взор к подвешенному в саркофаге телу Коры за подсказкой. Брови Коры были нахмурены. Ее генетическая память была глубоко встревожена, на что указывали, и уже не первый день, приборы профессора Гродно. Но за последний час приборы буквально взбеленились. Их зашкаливало.

Взор камеры временного видения проник сквозь двери.

— О нет! — воскликнул Милодар. — Я этого не потерплю!

Глазам наблюдателей из будущего предстала чудовищная картина: Дороти Форест — отдаленный предок Коры Орват, надежда не только Земли, но и всей Галактики, — была примотана тонкими шелковыми шнурами к столбу, поддерживавшему потолок устланной коврами каюты. Одежда ее была кое-где разорвана, глаза зажмурены от боли и унижения.

— Что случилось? — воскликнул Милодар. — Нет, вы мне ответьте, что случилось? — Он схватил профессора Гродно за воротник и стал трясти его, возможно намереваясь задушить, но Пегги бросилась на выручку к профессору, которого намеревалась женить на себе, и принялась отрывать от него когти комиссара. Еще минута, и женить было бы некого.

— Ну и что ты придумала, негодная? — услышали драчуны незнакомый голос, и под влиянием его Милодар отпустил профессора и даже помог ему подняться, чтобы лучше видеть происходящее на экране.

Они увидели, что в каюту вошел узкоплечий молодой человек с небольшим горбом, который почти не искажал его фигуры, но как-то склонял ее в сторону. У молодого человека были длинные руки с голубоватыми пальцами, лицо его под зеленой повязкой, схватившей длинные черные волосы, было смуглым, оливковым, а спрятанные под тяжелыми веками глаза затенены длинными ресницами. В молодом человеке было нечто вкрадчивое, женское, что подчеркивалось изысканной одеждой — расшитым розами шелковым халатом, зелеными атласными шальварами, золотыми туфлями с высоко поднятыми носками.

Пальцы рук горбуна были усыпаны перстнями, особенно выдавался массивный золотой перстень с большим изумрудом на мизинце. Он держал в правой руке шелковый платок, который прижимал к носу, словно страдал насморком.

Молодой человек явно был здесь хозяином. За его спиной воины закрыли дверь.

— Готова ли ты стать моей возлюбленной, дорогая моя газель, отрада моих очей? — спросил молодой человек на старательном, ученическом английском языке с гортанным акцентом.

— Никогда! — ответила Дороти.

— Будь разумна, — сказал молодой человек, останавливаясь перед Дороти. — Тебя никто не спасет, никто не придет на помощь. Твоя госпожа и видеть тебя не хочет — ей лучше ты мертвая, чем свободная. Лучше покорись мне, награди меня своими ласками, полюби меня хоть на малую толику того, как я тебя обожаю! Ты будешь счастлива! Это говорю тебе я, Камар, величайший из величайших!

— У вас руки потные, — сказала Дороти, выждав паузу.

Камар закусил губы и ничего не ответил.

В этой тишине по другую сторону экрана комиссар Милодар произнес:

— Молодец, девчонка. Как жаль, что она давно жила, я бы ее завербовал!

— Она отняла у него инициативу, — сказала Пегги. — Это лучший ход для женщины в ее положении.

— Ты меня не оскорбила! — ответил наконец молодой человек.