Избранные произведения. Том I

Было около часа ночи. Вдруг с земли задул сильный ветер. Сухой, резкий, он дул с громадной силой, но не нагонял туч. Небо было совершенно безоблачно, звезды ярко сверкали. Это был pampero — ураган, соответствующий тайфуну китайских морей или сухому самуму Сахары.

Волны вздувались, перекатываясь и перескакивая одна через другую со страшным шумом.

— А ведь это, право, нам везет, — заметил Фрике, — этот шквал нам на руку. Право, здесь природа ни в чем себе не отказывает! Подумать только, это море величиной с тарелку устраивает у себя бури! Это все равно, как если бы лужа вздумала разыгрывать из себя океан… Прекрасно! Мы с тобой перелезем через бортовые перила, осторожненько спустимся по якорной цепи и затем всласть насладимся купанием… Не правда ли?

— Я согласен на все! — тихо отозвался Мажесте.

— Ну а очутившись в воде, мы поплывем прямо вперед! Правда, море немного бурливо! Но что из того?! Тем скорее оно донесет нас до берега! Берег здесь недалеко. Добравшись до земли, побежим куда глаза глядят. Кой черт! Не может этого быть, чтобы мы с тобой не нашли доброго человека, который предложит нам с тобой кров и кусок хлеба на короткое время… А там дальше уж видно будет! Судно, устойчиво укрепленное на своих якорях, стояло носом к волне, и так как на нем не было ни мачт, ни парусов, то ураган не был ему опасен. Время от времени громадный вал заливал палубу, но вода тотчас же сбегала по желобам и стекала обратно через стоки.

В момент попытки бегства Фрике вдруг вспомнил невольников, томящихся в трюме, и промолвил:

— А эти бедняги-негры задыхаются там, внизу, и нет возможности открыть ни одного иллюминатора! Что с ними будет?.. Что там ни говори, а этот капитан Флаксхан, должно быть, большая каналья!.. Ну, Мажесте, сын мой, живо в путь!

Маленький негр беспрекословно повиновался: в одну секунду он перескочил через перила и исчез из виду. Фрике, не теряя ни минуты, проделал то же самое и очутился на гребне большой, могучей волны. Затем вместе с ней нырнул вглубь и снова был подхвачен другой волной.

«Ну что ж, прекрасно! Теперь все дело в том, чтобы плыть к берегу… Как странно: ветер дует с суши, а волны несут меня к берегу… Мой братишка, который плавает как рыба, поплывет за мной… Но где он, черт возьми?.. Ага! Все в порядке! — продолжал Фрике, увидев на гребне волны черный силуэт своего любимца, выделявшийся черненьким пятном среди белой пены вала. — Это, как видно, течение несет нас вместе с прибоем. Да здравствует течение, да здравствует прибой!»

Между тем Фрике, перебрасываемый с гребня одной волны на другую, ныряя и выплывая, как затерянная в море пробка, увидел, что мелькнул, как молния, быстрый и яркий огонь, и вслед за тем он услышал человеческий крик. Им овладела тревога. Что такое случилось? Верно, что-нибудь неприятное. Действительно, едва только мальчуганы покинули судно, как их отсутствие было замечено. На разбойничьих судах всегда есть всевидящие глаза и заряженные ружья. В тот момент, когда силуэт негритенка показался среди пены, с судна раздался залп. Бедняжка, рана которого только что успела зажить, почувствовал, что вторично ранен, и крик боли и страха невольно вырвался у него из груди. Видя, что их бегство обнаружено, маленький чернокожий герой, опасаясь за Фрике и желая помешать бандитам стрелять в него, стал громко кричать изо всех сил, чтобы привлечь к себе внимание врагов и дать возможность Фрике добраться до берега.

Эта хитрость ему прекрасно удалась; бандиты, не желая упустить добычу, гоняясь за тенью, всячески старались определить точку, откуда слышался крик, и совершенно упустили из виду, что существовал еще и другой беглец. Между тем Фрике, терзаемый беспокойством, окликал своего маленького братишку, а течение и прибой относили его к берегу, Мажесте, которого течение не успело захватить, как поплавок, оставался на одном месте, подкидываемый волнами, которые мало-помалу несли его к судну, неподвижно стоявшему на своих якорях, и в тот момент, когда, совершенно ослабев и выбившись из сил, бедный Мажесте готов был пойти ко дну, громадный вал выкинул его на палубу невольничьего судна, окровавленного, ошеломленного и лишившегося чувств.

Таким образом, бездна возвращала этого обездоленного ребенка его мучителям, и волна Лагоа заодно с бандитами отнимала у него драгоценную свободу, едва только он успел ее вкусить.

Что-то ожидало его теперь в руках бандитов, лишившегося своего единственного друга, защитника и покровителя?

В то время как грубые руки хватали его, надевали цепи и волокли в трюм, где находились те, которые назавтра должны были быть проданы в неволю, волны течения уносили Фрике прямо на берег. Он уже касался ногами земли, но набежавший вал подхватил его и снова отнес в море, а следующий нес опять к берегу, пока наконец он не ощутил под ногами твердую почву. Несмотря на то что он едва мог дышать и едва держался на ногах, он все-таки нашел в себе силы отбежать назад несколько метров и избежать последнего вала, гнавшегося за ним по пятам.