Избранные произведения. Том I

— Ты прямо министр, — поддразнивая, сказала она, когда они поплыли к берегу, где Дженна и Ибику уже выбирались из воды. — Тебе надо вступить в Комиссию ГЕ. Они любят командовать людьми.

— Ты не знаешь, о чем говоришь, — проворчал Рауль. — Ты на уроках слушаешь, но ничего не понимаешь.

Она игнорировала его, пока они быстро обтирались полотенцами. Он вёл себя столь же упрямо, притворяясь, что её не существует. К ним подошла Дженна. Ребка посмотрела, как девушка положила брату руки на плечи. Это было нежное прикосновение, словно она могла смягчить его досаду и огорчение.

Ребка ощутила инстинктивное беспокойство и поняла, что ей недолго осталось проводить время с Раулем. Он теперь предпочитал общаться с друзьями своего возраста. Её это возмутило; с Раулем было так весело с самого её возвращения из больницы. Старший брат вдохновлял и защищал Ребку, и вдвоём они метались по всему обиталищу, вместе попадая в неприятности. Вместе смеялись. Брали друг друга на слабо. Делили наказания, когда их неизбежно ловили.

Возможно, поэтому Ребка вела себя с ним так грубо в последнее время. Она всегда знала, что этот день наступит…

В убежище было не так уж плохо. Оно представляло собой длинную, лишённую окон конструкцию из толстого металла с арб-покрытием, где коридоры, разветвляясь, вели в общие комнаты с куполообразными потолками. Имелась еда и игры, а вечером для детей устроили небольшое театральное представление.

Ребка высидела любительский спектакль про Белоснежку, подразумевавший вовлечение слушателей в хоровое пение, с угрюмой миной, отказываясь открывать рот даже для самых весёлых песен. Той ночью в спальне для девочек она почти не спала, предпочитая играть в самые агрессивные игры, к каким мог получить доступ её интерфейс, — а она знала кое-какие программные штучки, позволяющие добраться до той части развлекательной сети обиталища, что предназначалась лицам старше восемнадцати лет. «Спасибо тебе, Криста, — хоть кто-то понимает, как должна себя вести старшая сестра».

Она ожидала со стороны родителей безусловного порицания и нравоучительных разговоров, когда они отправились домой на следующее утро. Но родители понимали её настроение и реакции лучше, чем она сама.

Только через четыре дня мать села рядом с ней в просторном внутреннем дворике, в тени пышных пальм, которые вымахали выше дома.

— Ну и что же не так с убежищем?

Ребка испустила долгий и тяжкий вздох. Стоило догадаться, что незамеченным это не пройдет.

— Все так. Просто мне было хорошо в озере. Я бы все равно пришла, знаешь ли. Но Рауль у нас большой спец по панике.

— Вообще-то, Рауль отличается потрясающим для подростка здравомыслием. Я думала, у нас будут проблемы именно с ним.

— На что намекаешь? На то, что проблемы со мной? Ну так почему бы вам просто не отослать меня назад, если от меня так много проблем?

Она упрямо скрестила руки на груди и до предела надула губы.

— Отослать? — повторила мать таким тоном, что Ребка поняла: она переборщила с драмой.

— Да ладно. Я же не дура.

— Нет. Просто своевольная. Это мне в тебе и нравится.

— Мама! — Она вскинула руку. — Разницу видишь? Ага.

— Ну да. И что?

— У тебя кожа почти чернейшая из черных. Папа родился в Индии; а я такая белая, словно покрыта снегом.

— Ты ни разу в жизни не видела снега.

— Чушь. Есть же зона!

— Соблаговолите не разговаривать со мной в таком тоне, юная леди. Итак, а теперь почему бы тебе не рассказать, как давно тебя это беспокоит?

— Не знаю. Примерно целую вечность.

— Неправда. Ты была самым жизнерадостным моим ребенком. Я так этим гордилась — после всего, что ты перенесла.

— Выходит, больше не гордишься?

— Ох, притормози. Ладно, что ты хочешь знать?

— Откуда я взялась? Вы мои настоящие родители?

— Ты взялась с одной из отдаленных планет.

— Чего-чего? Я о них никогда не слышала..

— A-а, значит, всё-таки есть что-то, чего ты не знаешь. Что ж, хорошо — поищи сведения, когда надоест взламывать развлекательный кэш обиталища, предназначенный для тех, кому больше восемнадцати.

Ребка густо покраснела.

— Отдаленные миры — это планеты, которые не связаны с остальным транскосмическим сообществом, обычно по политическим причинам, — объяснила ей мать. — А тебя привезли сюда для лечения, потому что мы можем предложить лучшую генетическую терапию из всех возможных.

— А остальное? Ты и папа?

— В твоих клетках нет ни моей ДНК, ни отцовской. Считаешь, это означает, что ты не наша дочь? Что мы не любим тебя так же сильно, как Рауля и Кристу?

— Нет, — пробормотала Ребка. Её глаза вдруг без особой причины наполнились слезами. — Прости, мама. Я просто думала… Не знаю, что я думала.

Моника подошла ближе и обняла расстроенную девочку.