Избранные произведения. Том I

— Да, может, — ответил Сид. Наверное, эффект токса ослабевал, потому что он ощутил слишком сильную усталость, чтобы о чем-то беспокоиться. — Сейчас я отправляюсь домой. Вы можете организовать машину для меня и Евы?

— Разумеется.

— Увидимся завтра, — сказал Сид Ральфу. — Ну, после того как вас прооперируют. Я зайду, чтобы убедиться, что все в порядке.

— Спасибо, Сид. И мне жаль, что так получилось с Йеном.

— Конечно. — Сид изобразил подобие улыбки и вышел из операционной.

В узком коридоре снаружи его ждала Хлоя Хили. Хотя время близилось к полуночи, она была одета безупречно, как всегда. С собой она принесла длинный защитный пластиковый чехол вроде тех, в каких Сиду доставляли костюмы из прачечной.

— Ай, ну что за хренотень! — простонал он. — Уйди прочь, лапуля.

Ему хотелось бы знать, как она проникла сквозь защитный кордон, но это ведь было частью её истинной сущности.

— Меня послал О'Рук, — сообщила Хлоя.

— Передай ему, чтобы шел в жопу.

— Он предупреждал, что ты так отреагируешь.

— А ответ он тебе тоже подсказал?

— Нет. У меня есть собственный.

— Даже слушать не собираюсь. Йен умер, если ты не в курсе.

— Я в курсе. Все новостные сайты планеты, лицензированные и нелицензированные, взахлёб рассказывают эту историю. Сид, у них есть изображение космического корабля, зависшего над Последней Милей. Они пишут о заговоре, целью которого был взрыв термоядерной бомбы.

— Вообще-то D-бомбы. Слушай, лапуля, серьезно: просто оставь меня в покое.

— Мой ответ таков: разве я когда-нибудь бывала неверна тому, кого представляю?

Плечи Сида опустились. Ему и впрямь не нужно было всего этого в придачу к остальному.

— Ты же вроде нашла работу в агентстве?

— Нашла. «Нортерн-Метро-Сервис». Поэтому меня приписали к тебе.

— Нет, лапуля, спасибо. Иди домой, как и я сейчас.

— Все это так просто не закончится. Слишком крупная история, самая большая за десять лет. Норты пытались подорвать Ньюкасл!

— Ничего подобного.

— Тогда ты должен людям это сказать. Они к тебе прислушаются и поверят. Сид, на кордон, который АЗЧ воздвиг вокруг этого места, наседают пятьсот репортеров. Все это будет лишь расти и расти. Это твой шанс, Сид, твоя возможность.

— Сделать что? — рявкнул он.

— Имя самому себе. Стать следующим главным констеблем.

— Лапуля, ты шутишь.

— Нет, как и множество других людей. Поэтому я здесь. Мы верим в тебя. Это именно то, что требуется, чтобы ты обрел вес в глазах общества. Разве ты этого не заслужил? Разве ты недостаточно трудился, разве с тобой недостаточно долго обходились как с дерьмом?

— Да, в основном О'Рук. И ты.

— Пора рассчитаться.

— Серьезно? — Это все чушь, он точно знал. Но какая-то настойчивая мыслишка грызла его убежденность. Он сжег мосты в «Нортумберленд Интерстеллар», и Йен умер перед самым окончанием дела. Больше никто не подойдет, чтобы сказать: «Хорошая работа, спасибо». Какая-то маленькая часть его продолжала об этом размышлять, наверное, та же, которая вынудила его продолжать расследование, гоняться за фактами по тем местам, где ему не полагалось быть. — Я не представляю себе, каким образом.

— Прежде всего, даже О'Рук не знал, что вы все ещё в этом участвуете. Действовали вне лога?

— Ага. Нам шепнули, что банды в этом замешаны, и я решил отследить.

— Отлично; значит, Миллиган не сможет приписать себе заслуги, поскольку он даже не знал, что происходит. Это была твоя инициатива, твой успех. Ты спас город от взрыва D-бомбы.

— Я не знаю…

— Ты здесь сегодня ночью. Тебя ранили на передовом рубеже. Ты герой, Сид. А Миллиган — офисный сиделец с жирным задом. Ты обычный полицейский, который выходит на улицы, чтобы защищать граждан, и ради этого рискует жизнью. Мы нуждаемся в тебе. Кто станет лучшим главным констеблем, кто получит большую поддержку, кто даст людям возможность чувствовать себя в большей безопасности?

— У меня нет политических связей, чтобы провернуть такое.

— У тебя есть основа, и сегодня на ней можно построить высокое, очень высокое здание. Я тебе с этим помогу. Можешь меня ненавидеть и презирать столько угодно, но это дело моей жизни. И я чертовски в нем хороша. Я понимаю СМИ. Я знаю, с кем говорить, под каким углом подать информацию. Ты должен контролировать новости, Сид, или они лишат тебя всякой власти; правь транснетом, руководи информационным циклом, не позволяй сайтам себя использовать.

— Как?

— Можем начать с пресс-конференции. Я уже видела, как ты их проводишь, ты хорош. А сегодня мы обладаем абсолютной монополией на информацию. Мэр ничего не знает, как и Маркет-стрит. АЗЧ не говорит ни черта. Ты можешь стать представителем города здесь и сейчас, ты можешь все объяснить людям и сделать так, что они снова почувствуют себя в безопасности. Они ведь переживают, Сид, они знают о космическом корабле и понятия не имеют, что и думать. Уже есть сотня слухов, и каждую секунду они плодят новые, куда хуже. Все только к ним и прислушиваются, потому что фактов-то нет. Помоги это исправить.