Избранные произведения. Том I

— В пруду зацветают лилии, — сказала она, блестя глазами, — и мне кажется, их будет много. Очень похоже на акварель!

— Вы должны показать их мне. А Гораций показывался в последнее время? Он по-прежнему похож на судью Прайда?

— Скорее на Фа Куань Чао Дао Те, — ответила Дамарис. — Да, он опять сидит на своей скале. Я думаю, на самом деле он один из Достопочтенных Древних — среди жаб…

— Дамарис. — Гонора по-прежнему улыбалась, но в ее глазах не было улыбки. — Дай мистеру Фоку выпить кофе. Джон уже несет свежую порцию. И, мне кажется, тебе лучше не болтать по-язычески. Это невежливо, ведь остальные тебя не понимают. Я уже говорила тебе об этом.

Саранна ждала, что девочка вспылит после такого вмешательства. Но та спокойно посмотрела на мачеху:

— Простите. Я забыла, что вы не знаете китайского. — Такое самообладание показалось Саранне столь же необычным, сколь и предшествующие взрывы. А девочка преспокойно вернулась на свое место, как будто давно усвоила все необходимые правила приличия.

Но, глядя на нее, Саранна увидела, как Дамарис подмигнула. Бросив быстрый взгляд на мистера Фока, она успела приметить ответное подмигивание. Гонора ничего не заметила: она следила за тем, как расставляют чистые тарелки, чашку, блюдце — все, что понадобится за завтраком мистеру Фоку.

— Что вы думаете о Тенсине, мисс Стоувелл? — спросил он.

— То, что я увидела, показалось мне очень интересным. — Под взглядом Гоноры ее ответ мог быть только отчужденно вежливым.

— Дамарис показала вам все сокровища? — Мистер Фок продолжал уделять ей внимание, хотя Саранне хотелось избавиться от него. Мало того, что вернулась застенчивость, которая нападала на нее в его присутствии — Саранна была твердо убеждена, что Гоноре все меньше нравится интерес мистера Фока к кому-то, кроме нее самой.

— Еще нет. — Она понимала, что краткость ее ответов почти граничит с грубостью, но больше всего ей теперь хотелось сбежать из этой комнаты.

— Но она должна их показать! Капитан Уэйли, вероятно, разбирался в китайском искусстве лучше всех в стране. Он был во многих отношениях замечательным человеком, — продолжал Джеррад Фок. — Однажды, еще мальчиком, не старше Дамарис, я приезжал в «Отраду королевы» и случайно встретился с капитаном. Поняв, что мне интересно, он устроил для меня большую экскурсию. Но я тогда был слишком молод и невежествен, чтобы осознать, что вижу. Понял только, что это удивительно. Действительно, это, как и говорил капитан, бесценное сокровище.

Теперь Гонора пристально смотрела на него.

— Языческие идолы и тому подобное? Да кому они нужны? — спросила она.

— Очень многим коллекционерам, Гонора. Купцы, торгующие с Востоком, начинают понимать разницу между ярким хламом, который китайцы делают для иностранцев, и тем, что они ценят сами. Да, я думаю, капитан оставил в Тенсине настоящее сокровище. Я слышал, вы пригласили сюда Генри Уодсворта, Гонора. Увидите, стоит ему взглянуть на собрание капитана, и вам трудно будет от него избавиться.

— Мистер Уодсворт… — повторила Гонора, словно запоминая.

— Ну-с… — Мистер Фок отодвинул тарелку и в последний раз отпил кофе. — Признаю — печенье миссис Партон не уступает лучшим образцам тетушки Бет. Но не вздумайте сказать ей об этом. Она попытается превзойти собственные достижения, и все последующие недели меня будут засыпать печеньем. Если вы готовы, Гонора, пора отправляться. Я должен убедиться, что с новыми каминными полками обращаются правильно, а вы расскажете мне, что придумали насчет большой гостиной…

— Да, конечно. У меня есть для вас сюрприз, Джеррад. Миссис Партон собрала нам корзину, мы сможем устроить пикник у реки…

Она взяла его под руку, и они вышли. Дверь за ними закрылась, но не прежде, чем мистер Фок оглянулся и попрощался со всеми. Гонора и не подумала это сделать.

— Ему не следовало так говорить. — Дамарис оглянулась, будто проверяя, ушли ли миссис Партон и Джон.

— Что говорить?

— О сокровищах. Она слушала его, ты видела? И теперь думает о них… А они принадлежат Тенсину!

— Конечно, — Саранна с готовностью согласилась. — Покажешь их мне, Дамарис?

Девочка долго молча смотрела на нее. Как будто взвешивала Саранну на каких-то своих весах. Потом кивнула:

— Ты поняла — про Горы. Идем…

В следующие два часа Саранна непрерывно удивлялась. Здесь Дамарис не была ребенком. Она уверенно рассказывала о ширмах, чашках, резьбе, вазах, лакированных вещицах, нефрите, бронзе. Указывала, что именно делает тот или иной предмет особенно интересным и неповторимым. Саранна все больше дивилась памяти Дамарис и тому, сколько та знает. Девочка не повторяла где-то услышанное, как попугай, а говорила как человек, понимающий суть. Время от времени она вставляла китайские слова и выражения, которые потом переводила, заметив недоумение Саранны.