Избранные произведения. Том I

— Потому что… потому что… так было велено. Теперь я знаю. Ты… каким-то образом ты вовлечена. Я… я собиралась бросать палочки. Конечно, я не настоящая шу не, ученый, который умеет читать предсказание. Но… я хочу попробовать.

Она повернулась к столику у кровати и быстро сдвинула с него все предметы на дальнюю сторону, оставив пустой наиболее освещенную часть. Обеими руками погладила палочки, закрыла глаза и забормотала какие-то слова, но так тихо, что до Саранны доносились только нечленораздельные звуки.

Неожиданно девочка бросила палочки, и они легли на стол. Затем она передвинула их так, что они образовали шесть горизонтальных полос одну над другой. Саранна в полном недоумении придвинулась ближе. Теперь она увидела, что одни палочки одинакового темного цвета, а другие опоясаны двумя светлыми лентами.

— Чен… — Дамарис склонилась к палочкам с таким лицом, словно читала. — Борьба с большими трудностями… да, но друзья придут на помощь… Ох! — Лицо девочки изменилось. Она не сердилась, а как будто расстроилась. — Не могу читать… не так… — Она покачала головой. — Мне столькому нужно научиться, я еще очень мало умею.

Она снова взяла в руки палочки.

— Мне нужно спросить… — Тут она посмотрела на Саранну и замолчала.

— Что… что ты хотела сделать? — решилась спросить Саранна, хотя понимала, что с Дамарис нужно обращаться очень осторожно.

— Хотела попробовать «И Цзин», хотела узнать… Узнать, что произойдет. — В голосе Дамарис теперь звучало отчаяние. — Но я слишком мало знаю. Не умею читать стебли тысячелистника, даже бросать их правильно. Раньше я только смотрела, как это делают. А сама еще никогда не делала.

— А что такое «И Цзин»?

Дамарис энергично кивнула:

— Очень старый способ предсказания будущего. Дедушка… он знал… немного. А вот принцесса…

Глаза ее округлились, в них появился страх. Снова, как и раньше, Дамарис зажала рукой рот.

— Выболтала! Выболтала! — почти взвыла она.

Как ни хотелось Саранне проникнуть в тайну Дамарис, она не стала настаивать: слишком явным было волнение девочки.

— Я не буду больше расспрашивать, — сказала она. — Но, Дамарис, ты ведь понимаешь, что никто не может прочесть будущее…

Выражение отчаяния сменилось смесью презрения и жалости.

— Тебе многое неизвестно! — ответила Дамарис с обычной уверенностью. — Поймешь, если останешься здесь. Знаешь, что сказала она?

Девочка сложила палочки и убрала их в алый шелковый мешочек с золотой нитью. Саранна не сомневалась, что она — это Гонора.

— Она хочет, чтобы Руфус приударил за тобой; она так сказала миссис Партон!

Саранна надеялась, что сумела сохранить спокойствие.

— Я уверена, что при тебе Гонора ничего подобного не говорила.

— Я же говорила, — продолжала Дамарис, — я подслушиваю. Приходится. С ней иначе нельзя. Она всегда получает что хочет или думает, что получает. А ты хочешь, чтобы Руфус ухаживал за тобой?

— Подслушивать нехорошо, Дамарис, — Саранна лицемерно отдала должное своим обязанностям воспитательницы. Однако она не сомневалась, что девочка сказала правду. Гонора наверняка так сказала это экономке. Подкрепленные таким образом подозрения привели ее в глубокое отчаяние.

Но ведь на дворе был просвещенный девятнадцатый век. Девушек, пусть даже живущих под бдительным присмотром родственников или опекунов, больше нельзя принуждать к определенным вещам. И если, чтобы защищаться, нужна сильная воля, у Саранны она есть.

Дамарис рассмеялась:

— Это заставило тебя задуматься, верно? Вижу, тебе не понравилось. Понимаешь, на самом деле хорошо, что я тебе рассказала. Теперь ты будешь готова к ее штучкам. А она не успокоится, она всегда так…

— Дамарис. — Саранна надеялась, что говорит достаточно подчеркнуто, чтобы девочка прислушалась. — Ты должна помнить совет дедушки: не провоцируй Гонору. Не знаю, какой властью над твоим будущим она обладает, но…

— Мой опекун — Джетро Стоувелл. Он указывает, как все должно здесь быть, пока я не стану взрослой.

— Но Джетро в Бразилии. И долго не вернется, — напомнила Саранна. — Есть ли… есть ли кто-нибудь еще… кроме Гоноры… кто может определить, как тебе здесь жить?

Дамарис долго, внимательно смотрела на нее, прежде чем ответить. Языком она провела по нижней губе, как будто та вдруг пересохла. Потом кивнула:

— Есть… есть тот, кто сможет разобраться с Ну Ву…

— Кто? — спросила Саранна.

Но Дамарис не менее энергично покачала головой:

— Это тайна. Дедушкина. Только я теперь знаю…

— Может, важно, чтобы и я знала. — Саранна почувствовала раздражение.

— Знаю. Это очень важно. Но сейчас тебе лучше думать о Руфе и о том, что с ним делать. — Дамарис рассмеялась с легким злорадством. — А я… я протру фарфор. Миссис Партон и служанки… дедушка им никогда не разрешал. Неумехи, вот они кто! — Она прошла мимо Саранны к открытой двери и выскользнула из комнаты. Прежде чем Саранна смогла ее окликнуть, девочка была уже на середине коридора. Саранна решила, что сейчас неразумно ее останавливать.