Избранные произведения. Том II

Расселл и Клейборн, Зеленый и Красная, два известнейших противника в драматической саге о первых годах в поселении. Первые годы… Они были такими тяжелыми, что Зо содрогалась, думая о них. И их опыт, несомненно, оставил след в мозгу каждого, кто через это прошел. А Расселл позднее получил еще более впечатляющее повреждение, как она сейчас вспомнила. Ей было трудно восстановить события, все истории о первой сотне расплывались у нее в памяти: Великая буря, тайная колония, измена Майи — все ее споры, романы, убийства, мятежи и тому подобные грязные дела, в которых, насколько она понимала, едва ли было хоть что-то положительное. Эти старики — словно бактерии-анаэробы, которые жили в ядовитой среде, медленно выделяя из себя необходимые условия для появления обогащенной кислородом жизни.

Исключением была лишь Энн Клейборн, которая, судя по историям, поняла: чтобы радоваться жизни в каменном мире, нужно любить камни. Зо такое отношение нравилось, поэтому она сказала:

— Конечно, я спрошу ее. Или ты сам спросишь? Если спросишь, скажи ей, что я согласна. Мы найдем ей место в дипломатической группе.

— Группе «Свободный Марс»?

— Да.

— Хм.

Он расспросил ее о политических стремлениях Джеки, она ответила, на что смогла, опустив глаза на свое тело с его изгибами и твердыми мышцами, смягченными подкожным жиром: тазовые кости по бокам живота, пупок, жесткие черные волосы на лобке — она смахнула с них хлебные крошки, — длинные мощные бедра. Женские тела имели куда более красивые пропорции, чем мужские. Микеланджело на этот счет был не прав, пусть его Давид и служил отличным доводом против. Тело Давида походило на тело летателя.

— Я хочу, чтобы мы слетали к ободу, — сказала она.

— Я не умею летать в птичьем костюме.

— Я могу понести тебя на спине.

— Правда?

Она осмотрела его. Лишние тридцать — тридцать пять килограммов.

— Конечно. Это будет зависеть от костюма.

— Удивительно, на что они способны.

— Дело не только в костюмах.

— Нет. Но нам не дано летать от природы. Тяжелые кости и все такое. Сама знаешь.

— Знаю. Костюмы, разумеется, необходимы. Просто их было бы недостаточно.

— Точно. — Он смотрел на ее тело. — Любопытно, какими крупными становятся люди.

— Особенно их гениталии.

— Ты так считаешь?

Она рассмеялась.

— Просто подкалываю.

— А-а.

— Хотя как думаешь, могут ли вырасти части тела, которые мы сильнее всего используем, а?

— Да. Я читал, выросла ширина грудной клетки.

Она снова рассмеялась.

— От разреженного воздуха, да?

— Предположительно. Во всяком случае, в Андах это так. Там расстояние от спинного хребта до грудины примерно вдвое больше, чем у тех, кто живет на уровне моря.

— Ого! Как грудные полости у птиц?

— Наверное.

— А еще большие пекторальные мышцы, молочные железы…

Он не ответил.

— Выходит, мы эволюционируем в кого-то похожего на птиц.

Он покачал головой.

— Это лишь фенотипы. Если ты будешь растить детей на Земле, их грудная клетка снова сожмется.

— Сомневаюсь, что у меня будут дети.

— А-а. Из-за перенаселения?

— Да. Нам нужно, чтобы вы, иссеи, начали умирать. Даже эти малые миры не помогают. Земля и Марс превращаются в муравейники. Вы, по сути, отняли у нас наши миры. Вы клептопаразиты.

— Звучит слишком сильно.

— Нет, это настоящий термин. Означает животных, которые воруют пищу у своих детенышей в особенно тяжелые зимы.

— Очень подходяще.

— Наверное, нам придется вас убить, когда вам перевалит за сотню М-лет.

— Или если мы будем заводить детей.

Она ухмыльнулась. Он выглядел таким невозмутимым!

— Смотря что случится быстрее.

Он кивнул, словно это было разумное предположение. Зо рассмеялась, хотя и чувствовала некоторую досаду. Она пояснила:

— Конечно, никто никого убивать не собирается.

— Нет. Но это и не обязательно.

— Нет? Вы что, как лемминги, сброситесь с обрыва?

— Нет. Ведь появляются болезни, которые не лечатся антивозрастной терапией. Старые люди умирают. Это будет происходить.

— Правда?

— Я так думаю.

— А вдруг придумают, как лечить эти болезни, и еще усложнят ситуацию?

— С некоторыми болезнями это может случиться. Но старение — сложный процесс, поэтому рано или поздно… — Он пожал плечами.

— Это всё дурные мысли, — сказала Зо.

Она поднялась, натянула высохшее трико. Он тоже встал и оделся.

— Ты когда-нибудь встречала Бао Шуйо? — спросил он.

— Нет, а кто она такая?

— Математик, живет в Да Винчи.

— Нет. А почему ты спросил?

— Просто любопытно.