Избранные произведения. Том II

— Угу. — Она стягивает с лица кислородную маску. — Да. — Она берет полную чашку и отпивает из нее. — Пить так хочется.

— Ага. Это от маски, похоже.

— Который час?

— Четыре уже.

— А, наверное, меня будильник разбудил. Скоро пора будет выходить на связь.

Несмотря на то, что востоке довольно облачно, освещение все же становится намного лучше, когда появляется Архимед. Роджер натягивает свои холодные ботинки и издает стон.

— Надо идти, — говорит он Айлин и расстегивает молнию на входе в шатер, чтобы выбраться.

— Только ремень от себя не отстегивай!

Снаружи на него обрушивается катабатический ветер. Очень холодно, градусов двадцать ниже нуля, — настолько, что холод кажется даже опаснее самих порывов. У Роджера, как назло, оказывается диарея. Облегчившись, но ужасно замерзнув, он натягивает штаны и возвращается в шатер. Айлин говорит по радио. Она распоряжается, чтобы все оставались в шатрах, пока ветер немного не утихнет. Роджер горячо кивает. Закончив разговор, она ему улыбается.

— Сам знаешь, что сказал бы сейчас Дугал.

— О, это отлично бодрит.

Она смеется.

Проходит время. Согревшись, Роджер ложится вздремнуть. Когда в шатре тепло, можно запросто проспать хоть весь день.

Поздним утром его вырывает из сна крик снаружи. Айлин дергается в своем мешке и расстегивает молнию полога шатра. Дугал просовывает голову, стягивает с лица кислородную маску, морозит их своим тяжелым дыханием.

— Наш шатер раздавило камнем, — говорит он, почти извиняясь. — Френсис сломало руку. Мне нужно, чтобы вы помогли ее спустить.

— Куда спустить? — непроизвольно спрашивает Роджер.

— Ну, я думал, в пещеру. Или хотя бы сюда — у нас шатер разбит, и она сейчас практически на открытом воздухе. Хоть и в мешке, но шатер совсем плох.

Айлин и Роджер, нахмурившись, начинают натягивать одежду.

Ветер снаружи набрасывается на них так, что у Роджера появляются сомнения, сможет ли он взобраться к лагерю. Они пристегиваются к веревке и очень быстро поднимаются с помощью жумаров. Время от времени порывы ветра наверху оказываются такими сильными, что им остается только висеть у скалы и ждать, пока они пройдут. Во время одного такого порыва Роджера охватывает страх — ему кажется невозможным, что его плоть и кости, обвязка, жумар, веревка, крючок и скала выдержат это небывалое давление нисходящего потока. Но он может лишь съежиться в щели, мимо которой тянутся перила, и надеяться на лучшее, замерзая все сильнее с каждой секундой.

Они входят в длинный ледяной овраг и, оказавшись под его защитой, продвигаются быстрее. Несколько раз на них падают камни или ледышки — будто бомбочки или гигантские градины. Дугал и Айлин поднимаются так быстро, что за ними трудно поспевать. Роджер ощущает слабость в мышцах и холод — даже полностью закутанный, он чувствует, что у него озябли пальцы и нос. Кишечник крутит, когда он переползает через валун, застрявший в овраге, и он стонет. Лучше было остаться в этот день в шатре.

Внезапно они оказываются в Девятом лагере — это просто прямоугольный шатер, сплюснутый с одной стороны. Он шумно колышется, как большой флаг на ветру, и почти заглушает голоса. Френсис рада их видеть; глаза под очками у нее красные.

— Думаю, я смогу усесться в петлю и спуститься по веревке, если вы мне поможете, — говорит она, борясь с шумом шатра.

— Ты вообще как? — спрашивает Айлин.

— Левая рука сломана чуть выше локтя. Я наложила шину. И чертовски замерзла, но в остальном чувствую себя не так уж плохо. Приняла немного обезболивающего, но не столько, чтобы клонило в сон.

Они теснятся в том, что осталось от шатра, и Айлин включает печку. Дугал возится снаружи, тщетно пытаясь закрепить открытую сторону шатра и прекратить это хлопанье. Остальные заваривают чай и, усевшись в спальные мешки, распивают его.

— Который час?

— Уже два.

— Тогда нам лучше выдвигаться.

— Ага.

Спускать Френсис в Восьмой лагерь оказывается делом медленным и холодным. Напряжения от скоростного подъема по перилам хватает ровно настолько, чтобы сохранять тепло во время движения, но им часто приходится также обнимать скалу и держаться или ждать, пока Френсис спустят на страховке по какому-нибудь особенно крутому участку. Она помогает себе правой рукой и спускается пешком, где возможно, всеми силами стараясь облегчить им работу.