Избранные произведения в одном томе

Многое он усвоил и от обычной школы, например, носил на правой руке маленький перстень-печатку. Всякий раз, когда Долби проводил ладонью по лицу, а случалось это часто, он царапал кожу краем перстня. В результате на коже из-за чрезмерной ее чувствительности вспухала красная полоска. Завораживающее зрелище.

Он посмотрел на меня поверх носков своих замшевых туфель, которые покоились в центре стола, погребенного под кипами важных бумаг, сложенных ровными стопками. Спартанская мебель (министерство труда, наши дни) прорывала дешевый линолеум, а в воздухе стоял запах табачного пепла.

— Вам здесь, конечно, нравится? — спросил Долби.

— У меня ясный ум и чистое сердце. Ежедневно сплю по восемь часов. Я лояльный, прилежный работник и приложу все усилия, чтобы сделать каждый день достойным доверия, оказанного мне отечески настроенным нанимателем.

— Шучу здесь я, — сказал Долби.

— Так в чем проблема? Всегда рад посмеяться — последний месяц мои глаза работали со скоростью двадцать четыре кадра в секунду.

Долби затянул шнурок на ботинке.

— Как считаете: сможете справиться со сложным маленьким спецзаданием?

— Если оно не требует классического образования, прощупаю обстановку.

— Порадуйте меня, выполните его без жалоб и сарказма.

— Это уже будет совсем не то, — заметил я.

Долби опустил ноги на пол и заговорил серьезно:

— Сегодня утром я был на конференции старших сотрудников разведслужбы. Министерство внутренних дел крайне обеспокоено исчезновениями своих ведущих биохимиков. Комитеты, подкомитеты — видели бы вы их там, такой базар устроили.

— Значит, еще один? — спросил я.

— Сегодня утром очередной из них ушел из дома в семь сорок пять, но до лаборатории не доехал.

— Переметнулся туда? — поинтересовался я.

Долби поморщился и связался по настольному интеркому с Элис:

— Элис, откройте папку и назовите мне кодовое имя сегодняшнего «бродячего музыканта Вилли»[3].

Долби выражал свои желания, отдавая безапелляционно недвусмысленные приказы, но все его подчиненные предпочитали их запутанно-вежливой болтовне большинства начальников отделов, особенно я — беглец из Военного министерства. Голос Элис звучал по интеркому, как у утенка Дональда, подхватившего насморк. На какую-то ее реплику Долби ответил:

— К черту письмо из министерства внутренних дел. Делайте, как я говорю.

Последовала тишина, а потом недовольным тоном Элис назвала длинный номер досье и кодовое имя «Ворон». Все люди, находившиеся под длительным наблюдением, получали коды по названиям птиц.

— Умница, — отозвался Долби с самой своей чарующей интонацией, и даже через эту трещалку я услышал воодушевление в голосе Элис, когда она ответила: «Очень хорошо, сэр».

Долби выключил интерком и повернулся ко мне.

— Из соображений безопасности публикацию материалов об исчезновении этого Ворона запретили, но я сказал им, что к дневным выпускам самые ушлые журналисты что-нибудь да разнюхают. Взгляните-ка сюда.

Долби выложил пять фотографий паспортного формата на свой полированный тиковый стол. Ворону было далеко за сорок; густые черные волосы, кустистые брови, тонкий нос — в клубе «Сент-Джеймс» в течение дня можно встретить сотню похожих на него.

— Вместе с ним, — продолжил Долби, — получается восемь исчезновений в высших ученых кругах за… — он глянул на настольный календарь, — шесть с половиной недель.

— Министерство внутренних дел наверняка не просит нашей помощи, — заметил я.

— Разумеется, нет, но если мы найдем Ворона, думаю, министр внутренних дел распустит свой жалкий разведотдел, зашедший в тупик. Тогда мы присовокупим их досье к своим. Подумайте об этом.

— Найти его? — спросил я. — С чего же мы начнем?

— С чего начнете вы? — уточнил Долби.

— Понятия не имею. Поеду в лабораторию, жена не знает, что на него нашло в последнее время, обнаруживаю темноволосую женщину с миндалевидными глазами. Банковский служащий недоумевает, откуда у него все эти деньги. Рукопашная схватка в неосвещенной лаборатории. Стеклянные пробирки, которые разнесли бы мир в клочья. Безумный ученый пятится к свободе со склянкой в руках — я подставляю ему подножку. Звучит «Правь, Британия».

Долби смерил меня таким взглядом, чтобы я почувствовал себя подчиненным, встал и прошел к большой карте Европы, которую прикрепил к стене на прошлой неделе. Я встал рядом с ним.

— Вы считаете, что за этим стоит Сойка? — произнес я.

Долби смотрел на карту, не отрывая от нее глаз.

— Уверен в этом, абсолютно уверен.

На карте, покрытой прозрачной ацетатной пленкой, пять маленьких приграничных районов от Финляндии до Каспийского моря были очерчены черным жирным карандашом, а два населенных пункта в Сирии — отмечены красными флажками.

— Любое незаконное перемещение через отмеченные мной участки границы, — продолжил Долби, — совершенно точно связано с Сойкой. Важное перемещение. Я не хочу сказать, что он осуществляет их сам. — Долби постучал пальцами по линии границы. — До того как они перебросят его сюда, мы должны…

Задумавшись, Долби умолк.

— Похитить его? — предложил я.

Долби лихорадочно думал.