Избранные произведения в одном томе

И стоишь ты уже не на полу старого кинотеатра или там кегельбана, а на стекле, на стеклянной такой равнине, и ты не видишь, конечно, что у тебя за спиной, но точно знаешь, что распростерлась эта равнина на тысячи миль и нет ей конца.

Здесь, в Державе Желаний, все было вроде и так же, и совсем не так. Когда логотип телефонной компании исчез и Райделл оказался на стеклянной равнине, он невольно сказал: «О!» — потому что отчетливо видел ее края, и равнина эта словно висела в пустоте, а вокруг нее колыхалось нечто неопределенное, то ли туман, то ли облако, то ли дымка, и было это оно никакого цвета и всех цветов сразу, призрачное такое мерцание.

А затем появились эти огромные, выше всего на свете фигуры, стеклянная равнина висела на уровне их… груди, что ли, хотя какая же у них грудь? И они смотрели на Райделла сверху, словно на муравья или там на игрушку детскую.

Один из них был похож на тиранозавра, только его короткие передние лапы заканчивались не когтями, а чем-то вроде пальцев. А рядом — гора с человеческими чертами. Широкое бесстрастное лицо, обрамленное растафарианскими косицами, полуприкрытые веки — и все это бурый, изборожденный расселинами камень, мелкий кустарник и мох. И еще плотная, слежавшаяся глина — из нее сформованы косицы.

Затем Райделл перевел глаза на третью фигуру и сказал: «Мамочки».

Такая же огромная, как и две предыдущие, она состояла из бесчисленных телевизоров, даже не телевизоров, а телевизионных изображений, слитых воедино и непрерывно меняющихся. Калейдоскопический экран мерцал миллионами цветов, от попытки присмотреться к какому-нибудь его участку повнимательнее кружилась голова, звуковое сопровождение сплеталось в нечто, отдаленно похожее на рокот водопада, в шум, который не был шумом, в звук, который не был звуком.

— Добро пожаловать в Державу, — улыбнулся динозавр.

Из его кошмарной пасти звучал голос веселой, очаровательной женщины, огромные зубы были обточены в форме храмов и пагод. Райделл вгляделся в искусную резьбу, какую-то долю секунды она была видна отчетливо, но затем дрогнула и расплылась.

— У тебя не больше тридцати процентов необходимой частотной полосы, — сказала гора с растафарианскими косичками голосом горы с растафарианскими косичками. — Ты находишься в Кей-Ти-пространстве и…

— Может, эмулятор вырубить? — предложил голос, смодулированный из рокота телевизионного водопада.

— Лишние хлопоты, — проворковал динозавр. — Не думаю, чтобы это был серьезный разговор.

— Фамилия, имя, — сказала гора.

Райделл неуверенно замялся.

— И страховочный, — динозавр прикрыл пасть ладонью и зевнул, — номер.

Райделл вспомнил вечные рассуждения отца, что обозначала «страховка» прежде и что — теперь; кого теперь, от чего и как страхуют, присваивая человеку при рождении этот самый номер.

— Имя и номер, — сказала гора, — или мы уходим.

— Райделл, Стивен Берри. — А затем — цепочка цифр.

— Ясненько, — кивнул динозавр. — Бывший полицейский.

— Мамочки, — ужаснулась гора.

Кого-то она Райделлу страшно напоминала.

— Бывший — и безо всякой надежды на будущее, — добавил динозавр. — Затем работа в «Интенсекьюре».

— Вляпался, сердечный. — Гора ткнула в сторону Райделла — рукой? лапой? Гранитная, поросшая мхом клешня заслонила половину неба, словно идущий на посадку космолет. — Крутой облом?

— Да уж куда там круче, — согласился телевизионный водоворот. — Впервые вижу, чтобы Лоуэлла волновали чужие проблемы. Более того, он даже не сказал нам твоего имени.

— Не знает, вот и не сказал.

— Кули валять да к стенке приставлять — это дело он знает туго, а больше — ни хрена, ха-ха-ха, — ответила гора издевательски сэмплированным голосом самого Райделла. Тот попытался заглянуть горе в глаза, увидел на мгновение пару голубых озер, кусты, рыжеватого зверька, стремительно несущегося по склону… Картина расплылась и пропала. — Лоуэлл и ему подобные воображают, что мы нуждаемся в них больше, чем они — в нас.

— Изложи суть своего дела, Стивен Берри, — сказал динозавр.

— В Бенедикт-Каньоне было некое происшествие…

— Да, конечно, — прервал его динозавр, — и ты сидел за рулем. Но при чем здесь мы?

Только теперь Райделл осознал, что динозавру, да и остальным тоже, доступны все его досье — полицейское, интенсекьюровское, любое; что они просматривают эти материалы прямо сейчас. Странное было ощущение.

— Так вы что, в файлы мои залезли?

— И не нашли там ничего интересного. — Динозавр снова прикрыл рот рукой, но зевка не получилось. — Бенедикт-Каньон?

— Ну да, — сказал Райделл. — Это ваша работа.

Гора приподняла брови. Вздрогнули и поползли вверх чахлые, прибитые ветром кусты, лавиной посыпались стронутые с места камни, но Райделл этого почти не замечал.

— Строго говоря, это не совсем так. Мы придумали бы что-нибудь более изящное.

— Но зачем вы это сделали?

— Если тебе так уж важно, кто именно задумал и организовал это скандальное происшествие, — вмешался динозавр, — поинтересуйся супругом темпераментной леди. Он успел уже подать на развод, имея к тому весьма основательные причины.

— Так он что, нарочно ее подставил? И уехал нарочно, и садовника подговорил?