Избранные произведения в одном томе

Не считать себя самыми богатыми и самыми красивыми, а так, нормальными. Побогаче одних, победней других. Зато наш почетный караул лучше всех. И жить можно вот так! Ху! А дышать можно и в сторону. Запах, он с тобой уйдет, а слова останутся. Так что дыши, чем хочешь, но в сторону. И настроение вот такое — большой палец болит всем показывать!

Клуб кинопутешествий

Говорят, что карта мира не имеет белых пятен, что открыты острова и плывут материки.

Очертания известны, и теченья интересны, и журнал «Вокруг света» печатает карты и рассказы.

Вы расскажите мне про Париж.

Вы говорите, там розовый воздух, вы говорите, там бульвар Инвалидов и повсюду маленькие бистро.

Вы говорите, там художники рисуют на улицах и приезжие чувствуют себя как дома.

Как интересно!

А вот и документальный фильм.

Да-да, мы как будто там побывали.

Полтора часа среди парижан.

И даже получили подробные ответы не на свои вопросы.

Самоотверженный труд кинооператоров: десятки кинооператоров шатаются по Парижу и служат нам, миллионам.

А вчера, в воскресенье, в двадцать часов, мы объездили с корреспондентом заповедник, мы притаились с оператором за деревом, мы из вездехода наблюдали за львами.

Как интересно.

Журналист, очень аккредитованный, говорит:

«Там, — говорит, — львы, — говорит, — не боятся машин, там обезьяны совершают набеги, собираются, — говорит, — вместе, и нет, — говорит, — спасения, — говорит, — от них».

Как интересно.

Фиджи, Таити, Лос-Пальмос — такие названия и острова, говорят, очень давно открыты, говорят, кем-то, а сейчас живут на доходы от туристов каких-то.

Выставки цветов на Таити…

А Таити открыт давно и работает круглые сутки. А Багамские острова… Как? Вы не бывали на Багамах?

— Ну грубо говоря, не бывал.

— Вот европейские столицы похожи. Если вы были в Париже, то уже можно, говорят, не ездить в Вену или Стокгольм. Разве вы этого не знали?

— Ну как же не знал, как же не знал. Ну конечно, не знал. Вы же знаете — все время на работе. Глянешь иногда в окно… Выедешь куда-нибудь на троллейбусе… И в общем, всегда обратно. Так сказать, умом постигаешь, воображением. Дома все себе можно представить. Я почти все себе напредставлял. До того воображение развито — мурашки появляются, если Рейкьявик. Если Африка — потею. Однажды до утра раскачивался на пальме. Проснулся — мозоли от пальмы. Я ее обхватил ногами — и стремительно вниз. Видимо, меня что-то испугало там, в ветвях. Ночью вскочил мокрый от Ниагары — брызгает жутко. Я понял, что Новая Зеландия похожа на Кавказ под Сухуми, Австралия — тот же Алтай, Нью-Йорк напоминает Ялту чем-то, я завтра досмотрю — чем.

Часа в два ночи появляется Сидней — и раздражает. А если мне хочется с ними поговорить, то я их вижу здесь. Они же все здесь бывают. Финнов уже совсем от наших не отличишь. Ихний Хельсинки — тот же Гомель, я так думаю. Попробуйте меня разубедить. А нехватку воображения можно пополнить в самом популярном клубе, клубе кинотеледомагорепутешественников, когда своими глазами видишь тех, кто побывал в Дании.

Но, говорят, самое интересное — пароходом. Экран, значит, на экране вода, океан, земли ни черта не видать. Если океан спокоен — никто ничего, плывем. По квартирам тишина. И вдруг налетает ветер из телевизора — как даст прямо в лицо, с брызгами. Ну там инструкция есть: ведро воды сзади в телевизор заливаешь с утра, на ведро воды пачку соли за семь копеек и ветродуй для морского колорита. Это если диктор предупреждает, что поплывем, потому что, если поскачем, допустим, на лошадях через лес, а аппарат сработает на брызги, впечатление не то — на лошади с веслами, как дурак.

Значит, вот так: ветер двинул, брызги, лежишь мокрый — ну полное ощущение. И тут начинается: горизонт — вверх, горизонт — вниз, прямо разрывает. От телевизоров — рычаги к кроватям. Операторы на студии управляют всеми кроватями, пока людей просто выворачивать не начинает. Ну по сто квартир в доме, и все плывут в Австралию. Если очень плохо — сошел с кровати, и все, но впечатление потерял. А тут крики чаек из кухни, кто-то кусает из динамика.

Некоторые, самые крепкие, звонят на студию и слышат крик капитана: «Спасайся! Мина по борту!» Лежишь на койке весь в слезах. Потом выгружаемся, конечно, в разных квартирах, кто в каком состоянии. Но только члены клуба кинопутешественников. Парень сказал: с этим будет очень строго. Потому что очень удобная поездка, как на кладбище: все едут туда. Оглянулся, и ты дома: жена, дети — итальянские впечатления.

А сейчас цветная стереофония пошла. Мы в Стамбуле с корреспондентом устриц жевали. Он — по ихнюю сторону экрана, мы — по нашу. То есть он жует — стереофония: звук, цвет, хруст, писк… Единственное, вкуса нет, хотя слюна уже пошла.

Кто виноват

Прежде чем горячиться, писать и ругать, копни глубже, сядь и подумай: кто виноват. И ты всегда поймешь — никто. Никто. Таксист отказался везти: дорога обратно — холостой пробег, слесарю плати. Сел на его место, через два дня сам заговорил: «Дорога обратно — холостой пробег, слесарю плати».