Избранные произведения в одном томе

Джек Блокли видел, как стрела ранила хозяина хижины, но не растерялся при этом, как мальчики, которые оцепенели на месте от неожиданности и ужаса. Подскочив к окну, он выстрелил прямо в индейца, темная фигура которого виднелась между ветвями дерева. Прицел был очень верен, и дикарь умер гораздо раньше, чем жертва его изменнической стрелы.

Мальчики были объяты ужасом.

Только теперь узнали они, до чего может дойти человеческая ненависть. Хотя они столкнулись с собирателем каучука при самых случайных и необычных обстоятельствах и не обменялись с ним ни одним словом, все же тот оказал им в нужде чисто дружескую помощь. Они питали к нему искреннюю благодарность и от всей души желали бы ему помочь в его ужасном положении. Но, к сожалению, они были совершенно бессильны в этом отношении и могли только смотреть, как он умирал на их глазах. К счастью, тот, повидимому, мало страдал и незаметно, без стона и ропота, впадал в бессознательно состояние.

— Бедняга, — пробормотал Нед, глядя на безжизненное тело дикаря. — Должно быть, у него есть жена и дети, и они никогда больше не увидят его!

— Будем надеяться, что на том свете огни соединятся снова. Ведь для Бога нет ничего невозможного! — сказал Гарри.

— Я как — то читал в Библии, что Он все делает хорошо, — прибавил Джек Блокли.

— И вернее этих слов я ничего не знаю. Не один раз мне приходилось очень скверно, но теперь вижу, что все всегда устраивалось к лучшему.

— Хорошо было бы похоронить его, но об этом, конечно, нечего и думать! — заметил Гарри.

— Не все ли ему равно, где лежать? — сказал Нед. — Когда настанет день страшного суда, он все равно услышит трубный звук, где бы ни лежал — здесь, в этой жалкой лачуге, или в Вестминстере и Гринвуде, с великолепным памятником над могилой.

— Мне думается, — сказал Джек, — что здесь ему будет всего лучше, хотя…

— Берегитесь! — крикнул Нед, отскакивая в сторону.

Стрела с перистой бородкой со свистом пролетела через окно позади них, в нескольких дюймах от старого матроса.

— Это они выстрелили с той целью, — сказал Джек, поглядывая на окно,

— чтобы показать нам, что они все еще следят за нами.

Все трое уселись на полу в той части хижины, куда не могли попасть стрелы, направленные в окна, и начали с тревогой обсуждать свое положение.

— Предположим, что они сделают нападение на хижину, — сказал Нед. — Как вы думаете, могут они осилить нас?

— Нет, — ответил старый матрос. — Они не настолько сильны, чтобы выломать дверь, не провозившись над этим порядочно времени. Затем, если они сделают попытку ворваться в дом, мы пустим в ход наши ружья и топор с длинной рукояткой. При таких условиях на их стороне будет не очень — то много шансов.

— Мне кажется, — проговорил Гарри, — что есть целая дюжина различных способов, которыми они могут победить нас.

— Скажи нам хоть один или два, — попросил Нед.

— Я буду говорить на основании того, что читал об индейцах около нашей границы. Они могут взять толстое дерево и употребить его в качестве тарана. Таким тараном семь или восемь человек легко могут выломать любую дверь.

— А что делали в таких случаях хозяева дома?

— Они употребляли все усилия, чтобы помешать индейцам.

— Вот и мы будем так же поступать. Ведь одно из окон по той же стене, что и дверь, так что дикари не могут привести своего плана в исполнение, не подвергая себя в то же время опасности, и они прекрасно знают это.

— Затем они могут положить хворосту около стен и поджечь хижину.

— Вот этого я действительно боюсь больше, чем всего другого, — сказал Джек, и лицо его сделалось серьезным. — Если только им придет в голову сжечь эту старую лачугу, то нам несдобровать. Не пройдет и нескольких минут, как мы уже будем на том свете!

Гарри Норвуд повернулся к ближайшей стене и ткнул своим ножом в дерево в нескольких местах.

— Эти бревна сырые, я не думаю, чтобы они стали гореть.

— Надеюсь, что так, но на крыше и снаружи стен они не могут быть так сыры!

— Я вообще не понимаю, как это в этой местности может быть достаточно сухое дерево для того, чтобы гореть, — заметил Нед. — Здесь так много выпадает дождя, что всякая вещь должна быть смочена насквозь.

— Но зато солнце здесь греет горячо и высушивает все в очень короткое время. Как бы то ни было, мы не станем изводить дикарей на мысль о поджоге, если она не явится им сама!

— Джек, — сказал Гарри, — вы, наверное, того мнения, что если мы не выберемся отсюда сегодня ночью, то уже никогда не выберемся!

— Совершенно верно, это мое мнение. Днем нельзя чего — нибудь предпринимать, когда эти индейцы так сторожат нас, что мы не смеем даже показаться около окон!

— Я уверен, что луна не будет светить!

— Ночью будет египетская тьма. Все дело в том, чтобы нам незаметно выйти отсюда, а уж потом дикари не догонят нас. Но ведь ночью они окружат нас еще ближе, чем теперь. Говорю вам, друзья мои, что дело наше так же плохо, как и тогда, когда мы плыли на плоту после крушения «Робинзона Крузо».

— Мы должны столковаться между собой относительно некоторых вещей! — сказал Гарри, оглядываясь кругом, точно опасаясь быть услышанным.

— В чем дело?