Избранные произведения в одном томе

Мод Филби была далека от того, чтобы чувствовать себя оскорбленной. Но она волей-неволей должна была признаться себе в том, что ее умеренное влечение к Каю уступило место крутой и пряной смеси других чувств — досады, удивления и еще какого-то третьего, в котором она пока что не осмеливалась по-настоящему разобраться. Кай от нее сбежал, хуже того, сбежал преднамеренно, и это открыло ей, что ее дела с ним были еще в самом начале. Ей импонировали отношения между Каем и Лилиан Дюнкерк; она понимала, сколь рискованны они были в своей беззаботности, ведь при чуть меньшей опытности с обеих сторон все это могло бы неприятно кончиться. Но именно такие рискованные поединки с равноценным партнером и возбуждали Мод Филби, их она и добивалась для себя. Тем горше было ей оставаться вне игры. Вся трезвость ее рассуждений разлетелась в дым перед одним фактом: она почувствовала, что увлечена, и Кай не мог бы сделать более удачного шахматного хода, чтобы ее завоевать, хотя при этом он вовсе о ней не думал.

Мод Филби опустилась на камни рядом с Каем.

— Вчера вода была такая прозрачная, что, плавая, можно было увидеть на дне собственную тень. Когда я плыла обратно, эта искаженная тень все время скользила передо мной, внизу, несколькими метрами глубже. Казалось, будто самолет летит над облаками, а его тень под ним летит тоже, летит быстро и немного загадочно.

— Тени — это вообще странная штука, — отозвался Кай. — О них можно споткнуться. Разнузданней всего они бывают ночью, при свете фар. Лежат плашмя в каком-нибудь углублении и внезапно выскакивают, как звери, становятся больше и удирают, нагоняя страх. Мне рассказывали такую историю: одному человеку пришлось как-то на проселочной дороге вставлять новую лампу в одну из фар. Когда, сделав это, он опять двинулся вперед, то перед его машиной заплясал какой-то призрак — то вроде бы человек, раскинувший руки, то привидение. Он не знал, что и думать, и лишь много позже заметил, что вместе с новой лампой в фару попал комар и благодаря отражению в параболическом зеркале угодил в полосу света в чудовищно увеличенном виде.

Мод Филби подтянула к себе колени и обхватила их руками.

— Волнующая история! Мне кажется, что вы — романтик…

— Мне тоже иногда так кажется…

— А это не утомительно?

Она уткнулась подбородком в колени. Под купальным костюмом у нее проступала дуга изящно нанизанного позвоночника, — казалось, он может сейчас улететь неведомо куда, если руки его отпустят.

— Для умелого человека — не слишком, — ответил Кай: разговор начал доставлять ему удовольствие.

— А для неумелого?

— А неумелого может постигнуть участь того рыбака, который угодил в собственную сеть и утонул.

— Это, должно быть, весьма неприятный конец…

— Пренеприятнейший, особенно тяжелы последние минуты — представляете, в собственной сети…

— Значит, романтика даже опасна?

— В высшей степени…

— Выходит, и тут надо быть умелым?

— Задача непростая, — задумчиво проговорил Кай. — Надо, хотя бы по традиции, немножко придерживаться романтики. Иначе во что превратится любовь…

Синяя шелковая спина выпрямилась.

— Поплаваем?

Они направились к воде. Мод Филби сбросила туфли. Гравий скрипел у них под ногами. Они крепко ухватились за канаты, ведшие к морю, и, держась за них, осторожно продвигались вперед.

Синяя волна прибоя отливала белизной, она разбилась в пену об их тела и пыталась утащить их в море. Но руки держали крепко; следующая волна уже перекатилась через их головы. Они отпустили канаты и поплыли. Следом за ними плескалась Фруте.

Первый плот оказался рядом с ними. Они обогнули его и оставили позади. Следующий плавал подальше и был пуст — они взобрались на него. Фруте, держа голову над водой, догнала их, словно остаток затонувшей бронзовой скульптурной группы, позволила втащить себя на плот и стала отряхиваться, разбрасывая брызги. Плот качался на волнах. Они стояли на нем.

— Вы уже подали заявку на приз Европы?

Плот качнулся. Мод Филби ухватилась за руку Кая и смотрела на него.

— Прием заявок еще далеко не окончен, — объяснил он, потом внезапно схватил ее и, недолго думая, бросил в воду, а следом и лаявшую Фруте.

Женщина и собака сразу вынырнули. Кай растянулся на циновке, лицом к краю плота, рядом с головой Мод Филби.

— Не хотите со мной пообедать?

Она плеснула ему в глаза целый фонтан воды, кивнула и торопливо поплыла к берегу.

Обедали они на маленькой террасе на втором этаже отеля. Тент над нею был наполовину развернут, чтобы смягчить яркий солнечный свет. На полу резко прочерчивался край тени, создавая двойное впечатление: снаружи — слепящее белое солнце, а под натянутым холстом — свет более мягкий и нежный.

Мод Филби стояла у перил балкона с сияющими волосами и позлащенным затылком — залитая светом неприступная искрящаяся амазонка, но вот она перешагнула линию тени и снова стала женщиной с чуть золотистой кожей, с улыбкой и загадочными глазами.