Избранные сочинения Том I

По происхождению г. Маркс еврей. Он соединяет в себе, можно сказать, все качества и все недостатки этой способной породы. Нервный, как говорят иные, до трусости, он чрезвычайно честолюбив и тщеславен, сварлив, нетерпим и абсолютен как Иегова, Господь Бог его предков и, как он, мстителен до безумия. Нет такой лжи, клеветы, которой бы он не был способен выдумать и распространить против того, кто имел несчастие возбудить его ревность или, что все равно, его ненависть. И нет такой гнусной интриги, перед которой он остановился бы, если только по его мнению, впрочем большею частью ошибочному, эта интрига может служить к усилению его положения, его влияния, или к распространению его силы. В этом отношении он совершенно политический человек.

Таковы его отрицательные качества. Но и положительных в нем очень много. Он очен умен и чрезвычайно многосторонне-учен. Доктор философии, он еще в Кельне около 1840 г. был, можно сказать, душою и центром весьма заметных кружков, передовых гегельянцев, с которыми начал издавать оппозиционный журнал, вскоре закрытый по министерскому приказанию. К этому кружку принадлежали также братья Бруно Бауер и Эдгар Бауер, Маке Штирнер и потом в Берлине первый кружек немецких нигилистов, которые циническою последовательностью своею далеко превзошли самых ярых нигилистов России.

В 1843 или 1844 г. Маркс переселился в Париж. Тут он впервые столкнулся с обществом французских и немецких коммунистов и с соотечественником своим, немецким евреем, г. Морисом Гессом, который прежде его был ученым экономистом и социалистом и имел в это время значительное влияние на научное развитие г. Маркса.

Редко можно найти человека, который бы так много знал и читал и читал так умно, как г. Маркс. Исключительным предметом его занятий была уже в это время наука экономическая. С особенным тщанием изучал он английских экономистов, превосходящих всех других и положительностью познаний, и практическим складом ума, воспитанного на английских экономических фактах, и строгою критикою, и добросовестною смелостью выводов. Но ко всему этому г. Маркс прибавил еще два новых элемента: диалектику самую отвлеченную, самую причудливо-тонкую, которую он приобрел в школе Гегеля и которую доводит нередко до шалости, до разврата и точку отправления коммунистическую.

Г. Маркс перечитал разумеется всех французских социалистов, от Сен-Симона до Прудона включительно и последнего, как известно, он ненавидит, и нет сомнения, что в беспощадной критике, направленной им против Прудона, много правды: Прудон, не смотря на все старания стать на почву реальную, остался идеалистом и метафизиком. Его точка отправления — абстрактная идея права; от права он идет к экономическому факту, а г. Маркс, в противуположность ему, высказал и доказал ту несомненную, истину, подтверждаемую всей прошлой и настоящей историей человеческого общества, народов и государств, что экономический факт всегда предшествовал и предшествует юридическому и политическому праву. В изложении и в доказательстве этой истины состоит именно одна из главных научных заслуг г. Маркса.

Но, что замечательнее всего и в чем разумеется г. Маркс никогда не признавался, это то, что в отношении политическом г. Маркс прямой ученик Луи-Блана, Г. Маркс несравненно умнее и несравненно ученее этого маленького неудавшегося революционера и государственного человека; но как немец, несмотря на свой почтенной рост, он попал в учение к крошечному французу.

Впрочем эта странность об'ясняется просто: реторик француз, как буржуазный политик и как отделенный поклонник Робеспьера, и ученый немец, в своем тройном качестве гегельянца, еврея и немца, оба отчаянные государственника, и оба проповедуют государственный коммунизм, с тою только разницею, что один вместо аргументов довольствуется реторическими декламациями, а другой, как приличествует ученому и тяжеловесному немцу, обставляет этот, равно им любезный принцип, всеми ухищрениями гегелевской диалектики и всем богатством своих многосторонних познаний.

Около 1845 г. Маркс стал во главе немецких коммунистов, и вслед за тем, вместе с г. Энгельсом, неизменным своим другом, столь же умным, хотя менее ученым, но за то более практическим и не менее способным к политической клевете, лжи и интриге, основал тайное общество германских коммунистов или государственных социалистов. Центральный комитет их, которого он, вместе с г. Энгельсом, был, разумеется, главою, по изгнанию их обоих из Парижа в 1846 г., был перенесен в Брюссель, где оставался до 1848 г. Впрочем до самого этого года пропаганда их, хотя распространялась по немногу в целой Германии, но оставалось тайною и потому не выводила наружу.

Социалистический яд несомненно проникал самыми разнообразными путями в Германию. Он выражался даже в религиозных движениях. Кто не слыхал об эфемерном религиозном учении, возникшем в 1844 г. и потонувшем в 1848 г. под именем „нового католицизма" — (теперь в Германии появилась новая ересь против римской церкви под названием „старого католицизма").