Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

— Других бумаг у меня нетг зять, но и этих хватит. Интересы его величества в этой части света требуют, что¬ бы мы захватили суда, о которых я говорил, и отвели их в Осуиго. Эти суда нагружены шерстяными одеялами, по¬ брякушками, ружьями и патронами, — одним словом, всем, что нужно французам для подкупа проклятых ди¬ карей, их союзников, которых они заставляют совершать всякие зверства. Тем самым французы попирают христиан¬ скую религию и ее заповеди, законы человеколюбия и все, что нам дорого и свято. Захватив этот груз, мы рас¬ строим их планы и выиграем время, потому что этой осенью они уже не смогут получить из-за океана другие товары. — Однако, батюшка, разве его велцчество не прибе¬ гает также к помощи индейцев? — спросила Мэйбл, не¬ сколько удивленная. — Разумеется, дочка, и он имеет на это право, да бла¬ гословит его господь! Но только есть большая разница в том, кто использует краснокожих в войне — французы или англичане, — это всякому понятно! — Это-то понятно, шурин! Я вот только никак не раз¬ берусь с твоими судовыми документами. — Любой француз обязан удовлетвориться докумен¬ том английского полковника, подтверждающим мои пра¬ ва. Так оно и будет, зять. — Но какая разница, батюшка, кто втягивает индей¬ цев в войну — англичане или французы? — Плохо дело, дочка, если ты не видишь ее, этой раз¬ ницы! Прежде всего англичане по натуре человечны и смелы, а французы жестоки и трусливы. — Можешь еще добавить, брат, что они готовы пля¬ сать с утра до вечера, дай им только волю! — Совершенно справедливо! — серьезно подтвердил сержант. — И все-таки, батюшка, это не меняет дела. Если французы поступают дурно, подкупая туземцев, чтобы они воевали с их врагами, то, казалось бы, это одинаково неблагородно и со стороны англичан. Вы-то согласны со мной, Следопыт? — Вы правы, конечно, правы. Я никогда не был с те¬ ми, кто поднимает крик, обвиняя французов в тех же гре¬ хах, какие совершаем мы сами. И все же связываться с мингами позорнее, чем с делаварами. От этого благородного 306

племени мало что осталось, но я не считал бы грехом послать их против наших врагов. — Да ведь и они убивают и снимают скальпы со всех — от мала до велика, не щадя ни женщин, яи детей. — Это у них в крови, Мэйбл, и нельзя их за это осуж¬ дать. Натура есть натура, и у разных племен она прояв¬ ляется по-разному. Я, например, белый и стараюсь ве¬ сти себя, как подобает белому. — Не понимаю, — отвечала Мэйбл, — почему то, что справедливо для короля Георга, не должно считаться спра¬ ведливым и для короля Людовика. — Настоящее имя французского короля — Капут \ — заметил Кэп, у которого рот был набит олениной. — У меня был как-то на борту один пассажир, ученейший господин, и он разъяснил мне, что все эти Людовики — тринадцатый, четырнадцатый и пятнадцатый — были великими обман¬ щиками, на самом деле их всех звали Капутами; по-фран¬ цузски это значит «голова»; понимать это надо так, что их должно поставить у подножия лестницы, чтобы они были под рукой, когда придет время их повесить. — Разве это не все равно, что снимать скальпы? Такое же свойство человеческой натуры! — сказал Следопыт с удивленным видом, будто он впервые услышал нечто для него новое. — Теперь я уже без всяких угрызений совести буду бить этих негодяев, хотя я и прежде с ними не особен¬ но церемонился. Все собеседники, за исключением Мэйбл, решили, что на этом вопрос, занимавший их, исчерпан, и никто, по-ви- димому, не находил нужным обсуждать его дальше. И в самом деле, три наших героя в этом отношении мало от¬ личались от своих ближних, которые склонны судить обо всем пристрастно, без должного знания и понимания; воз¬ можно, и не стоило бы приводить здесь этот разговор, если бы он не имел отношения к некоторым частностям нашего повествования, а их суждения не объясняли мотивов, ру¬ ководивших их поступками. Как только все отужинали и гости ушли, у сержанта с дочерью начался большой и серьезный разговор. Нежные излияния были не в характере сержанта Дунхема, но сей¬ 1 Кэп имеет в виду династию французских королей Капетин- гов, получившую свое название по имени ее основателя — Гуго Ка- пета. Капут (caput) — «голова» по-латыни, а не по-французски, как утверждает Кэп. 20* 307