Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

которое, однако, не произвело ни малейшего впечатления на тугодума-моряка. Но Следопыт с его врожденным так¬ том и чувством справедливости не мог оставить выпад Кэпа без ответа. — На мой взгляд,— заметил он,— не так уж велика разница между англичанином и французом. Они, правда, говорят на разных языках и служат разным королям, но и те и другие — люди и думают и чувствуют как люди, ко¬ нечно, когда для этого имеются основания. Если француз подчас празднует труса, то это бывает и с англичанином, а уж бежать без оглядки случается даже лошади, а тем более человеку, и от национальности это меньше всего зависит. Капитан Каменное Сердце, как назвал его Следопыт, снова поклонился, тна этот раз дружелюбно, без саркасти¬ ческой усмешки, словно понял, что намерения у Следопыта самые добрые, если он и выражается несколько грубовато, после чего отвернулся, всем своим видом показывая, что все, что теперь заблагорассудится сказать и сделать такому ничтожеству, как Кэп, его нимало не интересует и он не намерен для этого манкировать своим завтраком. Полюбовавшись на эту выразительную пантомиму, Кэп продолжал: — Я, собственно, пришел за квартирмейстером. Сер¬ жанту недолго осталось жить, я и подумал, что он захочет сказать своему заместителю несколько слов. Но, выходит, я опоздал; как вы. правильно заметили, Следопыт, лейте¬ нант его опередил. — Командовать отрядом, вернее тем, что от него оста¬ лось, с успехом может и капрал, не стоит ради этого бес¬ покоить сержанта. А все, что требуется сделать, сержант наверняка поручил бы мне. Нам остается похоронить на¬ ших мертвецов и сжечь все строения, они находятся на территории неприятеля — по диспозиции, если не по пра¬ ву, — и, значит, нечего их ему дарить. Возвращаться сюда нам уже не придется, раз французишки нас выследили, — это значило бы с открытыми глазами лезть в волчий кап * кан. Все эти дела мы со Змеем возьмем на себя, нам так же привычно налаживать отступления, как и насту¬ пления. — Отлично, дружище! — сказал Кэп.— Но как быть с моим шурином? Нельзя же' отпустить человека без не¬ скольких слов напутствия и утешения. Надо помочь -его 425

душе отдать швартовы и сняться с якоря. Смерть, в конце концов, дело всех нас касающееся, раз никому ее не обой¬ ти рано или поздно. — То, что вы говорите, совершенно верно, мой друг, я и сам стараюсь всегда быть наготове. Я часто думал, Со¬ леная Вода: счастлив тот, кто ничего не оставляет после себя, когда ему выходит срок. Взять хоть меня. Я охотник, разведчик и проводник, у меня ни клочка земли за душой, и все же я владею такими богатствами, что со мной не сравнится и обладатель богатейшего поместья в Олбани. Под небесным шатром, ступая по ковру сухих листьев, мне так привольно бродить по земле, как будто я ее господин и владыка. А что еще человеку нужно? И не сказать, чтобы не было у меня земных привязанностей, — правда, не бог весть они какие, если не считать Мэйбл Дунхем, да ведь ее-то с собой не унесешь! В соседней крепости есть у меня щенки — премилые зверюшки, — но для охоты они шумливы, и приходится нам временно жить поврозь. При¬ знаюсь, трудно было бы мне расстаться с «оленебоем»; но я не вижу оснований, почему бы нам вместе не лечь в мо¬ гилу, ведь мы, можно сказать, одного с ним роста — точка в точку шесть футов. А не считая собак и ружья, единст¬ венное моё достояние — трубка, подаренная Змеем, да кое- какие памятки от путешественников, все это можно уме¬ стить в подсумке и положить под голову, — а потому при¬ каз о выступлении не застанет меня врасплох, смею вас уверить! — Вот-вот, то же самое говорю и я, — сказал моряк; оба они шли к блокгаузу, но так увлеклись каждый своей проповедью, что забыли, куда и зачем идут. — Точно так же обстоит дело у меня. Сколько раз я думал с легким сердцем, когда нам грозило кораблекрушение, что владе¬ лец посудины не я, а кто-то другой! «Если старая калоша и пойдет ко дну,— говорил я себе,— это будет стоить мще жизни, но не состоянья, а это, как-никак, утешение». Я за¬ метил, шатаясь по свету от Горна до Нордкапа, не говоря уж об этой короткой прогулке по пресным водам, что если у человека есть несколько талеров в ларце под замком, то под тем же замком он держит свое сердце. А потому все свои капиталы я ношу на себе зашитыми в пояс. Человек без сердца выеденного яйца не стоит, это все равно что рыба с продырявленным пузырем. ^ А человек без совести, по-моему, и не человек вовсе, 426