Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

его уже описанных спутниках, была кунья шапка, надетая поверх аккуратного светлого парика. У четвертого седока было кроткое продолговатое лицо; несмотря на холод, он был облачен только в черный сюртук довольно хорошего покроя, но сильно потертый и порыжевший от времени. Его шляпа была бы вполне приличной, если бы давно уже не утратила ворс от частого знакомства со щеткой. Он был бледен и несколько меланхоличен — такой вид обычно бы¬ вает у людей, проводящих свои дни над книгами. От свеже¬ го воздуха щеки его слегка порозовели, но и этот румянец казался несколько болезненным. Он производил впечатле¬ ние (особенно по сравнению со своим благодушным сосе¬ дом) человека, которого терзает какая-то тайная грусть. Не успели сани сблизиться, как маленький возница за¬ кричал во все горло: — Съезжай в выемку! Съезжай в выемку, кому я го¬ ворю, греческий царь! Съезжай в выемку, Агамемнон \ а то мы не разъедемся! Добро пожаловать домой, братец Дыок! Добро пожаловать, добро пожаловать в родные края, черноглазая Бесс! Как видишь, Мармадьюк, я прихватил ценный груз, чтобы достойно тебя приветствовать! Мосье Лекуа успел натянуть только один колпак; старый Фриц не стал даже доканчивать бутылку, а мистер Грант так и не дописал «в заключение» к своей проповеди. И все ло¬ шади просто рвались к тебе навстречу... Да, кстати, судья, твоих вороных надо поскорее продать, и я сам этим зай¬ мусь: они сбиваются с аллюра, а правая совсем не умеет ходить в упряжке. Я уже знаю, кому их сбыть... — Продавай что хочешь, Дик, — весело перебил его судья, — только оставь мне дочку и землю... А, Фриц, ста¬ рый мой друг! Поистине, семьдесят лет не могут оказать большей любезности сорока пяти. Мосье Лекуа, ваш по¬ корный слуга. Мистер Грант, — при этих словах судья приподнял шляпу, — я высоко ценю ваше внимание. Го¬ спода, представляю вам мою дочь. А ваши имена ей хоро¬ шо известны. — Топро пошаловать, сутья! — сказал старший из встречающих с сильным немецким акцентом. — Мисс Пет¬ ей толшна мне поселуйшик! 1 Агамемнон — в греческой мифологии царь Микен и верховный военачальник греков в Троянской войне. Американские рабовладельцы часто давали своим рабам мифологические и исто¬ рические имена. 492

— И будет очень рада отдать вам этот долг, сэр, — ска¬ зала Элизабет; ее нежный голосок прозвенел в горном во¬ здухе, как серебряный колокольчик, и даже крики Ричар¬ да не могли его заглушить. — У меня всегда найдется по¬ целуй для моего доброго друга майора Гартмана. К этому времени господин на переднем сиденье — тот, кого называли «мосье Лекуа», — сумел, наконец, выпутать¬ ся из своих длиннополых шуб и подняться на ноги; затем он, опершидь одной рукой на табурет возницы, другой снял шапку, любезно кивнул судье, поклонился Элизабет и начал приветственную речь. — Прикрой макушку, дорогой француз, скорее при¬ крой! — крикнул возница, иными словами — мистер Ри¬ чард Джонс. — Не то как бы мороз не унес остатки твоих кудрей! Эх, будь у Авессалома такие редкие волосы, он и по сей день здравствовал бы! Все шутки Ричарда непременно вызывали смех, во вся¬ ком случае — его собственный. И на этот раз он тоже не замедлил почтить свое остроумие взрывом оглушительно¬ го хохота, к которому из вежливости присоединился и мосье Лекуа, вновь опустившийся на сиденье. Священник — мистер Грант был служителем церкви — в свою очередь смиренно, хотя и очень сердечно поздоро¬ вался с новоприбывшими, и Ричард приготовился повер¬ нуть лошадей, чтобы ехать домой. Однако повернуть их он мог только в выемке или под¬ нявшись на вершину горы. Выемка эта образовалась в склоне благодаря тому, что местные жители выламывали тут камень для постройки своих домов. Ричард нарочно остановил лошадей как раз возле нее, собираясь восполь¬ зоваться ею для поворота. На такой узкой дороге было не просто и даже опасно разъехаться двум экипажам, но Ри¬ чард, ничуть не смутившись, затеял повернуть тут сани, запряженные четверней. Негр услужливо вызвался от¬ прячь выносных лошадей, и судья от всего сердца одобрил его благоразумное решение, однако Ричард отнесся к нему с величайшим презрением. — Да с какой это стати, братец Дьюк! — крикнул он в сердцах. — Лошади смирны, как овечки. Или ты забыл, что выносных я сам вышколил, а дышловым хорошо из¬ 1 Авессалом — по библейской легенде, царевич, который был захвачен врагами и убит, потому что во время бегства его длинные волосы запутались в ветвях кустарника. 493