Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

малюткой и ничего этого не знала. Мы делали все, что только могли, чтобы уберечь тебя и твою мать от голода. Да, в тот год я потерпел немалый урон: все мои свиньи и индюшки были съедены. — Нет, Бесс, тебе трудно это понять,«— продолжал судья уже более веселым тоном и как будто не заметив, что Ричард перебил его. — Тот, кто не был тогда с нами и знает лишь понаслышке о том, как люди осваивают новые земли, смутно представляет себе, какими тяжкими трудами и лишениями это достается. Тебе здешние места кажутся ди¬ кими, нецивилизованными, но если бы ты знала, как здесь было глухо и дико, когда я впервые поднялся на эти горы! Рано утром в первый же день, как мы приехали сюда, я оставил всех своих спутников подле ферм в Вишне¬ вой долине, а сам по оленьей тропе добрался до вершины горы. С тех пор я называю ее Горой Видения, потому что зрелище, открывшееся передо мной, показалось мне со¬ вершенно фантастическим. Вершина была голая, лесной пожар выжег на ней всю растительность, и потому мест¬ ность вокруг была открыта взору. Листья уже опали. Я влез на высокий бук и просидел на нем целый час, лю¬ буясь дикой природой, словно застывшей в молчании. В бескрайних лесных просторах не было ни единой прога¬ лины, ни единой вырубки, бесконечная лесная чаща пре¬ рывалась лишь гладким, как зеркало, озером. Оно было покрыто мириадами перелетных птиц. И тогда же, сидя на суку дерева, я увидел медведицу с двумя медвежатами. Они спускались к озеру на водопой. Все время, пока я шел лесом, сквозь чащу проносились олени, но ни там, ни с вер¬ шины горы я не заметил никаких следов пребывания чело¬ века — ни вырубки, ни хижины, ни единой извилистой тропинки, каких теперь здесь такое множество. Ничего, кроме гор, а за ними снова горы и внизу долина — сплош¬ ное море переплетшихся между собой голых ветвей, где иногда лишь мелькала увядшая листва какого-нибудь де¬ рева, неохотнее других расстающегося со своим летним нарядом. Даже Саскуиханна была вся скрыта за высоким, непроходимым лесом. — И ты был совершенно один? — спросила Элизабет.— Ты всю ночь провел в лесу один-одинешенек? — Нет, дитя мое. Целый час я сидел на дереве и с во¬ сторгом и в то же время с тоской разглядывал все, что бы¬ ло перед моими глазами. Потом я слез со своего наблюда¬ 668

тельного поста и спустился в горы. Я оставил коня пощи¬ пать ветки деревьев, а сам походил по берегу озера и осмотрел те места, где теперь стоит Темплтон. Там, где те¬ перь выстроен наш дом, росла огромная сосна, и оттуда сквозь деревья был просвет до самого озера. Оно было видно как на ладони. Под ветвями сосны я и совершил свою оди¬ нокую трапезу. И тут я вдруг заметил, что на противопо¬ ложном берегу, но несколько более к востоку, у подножия горы, курится дымок. Это было первое свидетельство бли¬ зости жилья. Я потратил немало усилий, чтобы добраться до места, откуда шел дымок, и вот наконец увидел перед собой грубо сколоченную бревенчатую хижину. И, хотя в самой хижине никого не оказалось, я всюду заметил при¬ знаки того, что она обитаема, что в ней... — Это была хижина Кожаного Чулка, — быстро прого¬ ворил Эдвардс. — Да, совершенно верно. Хотя сперва я предположил, что это жилище индейца. Но, пока я бродил возле хижи¬ ны, появился и сам Натти. Он шел, сгибаясь под тяжестью туши убитого им оленя. Вот тогда-то и состоялось наше первое знакомство, до этого я и не подозревал, что в моих лесах обитает охотник-траппер. Натти спустил на воду свою пирогу, перевез меня на другой берег, туда, где стоял мой конь, и указал место, где тот мог остаться до^утра, до¬ бывая себе скудный корм. А потом мы вернулись к хижине охотника, где я и заночевал. Элизабет так поразило глубокое внимание, с каким Эдвардс слушал рассказ ее отца, что она даже оставила свои расспросы, но юноша сам продолжил разговор, обра¬ тившись к судье. — Скажите, сэр, — начал он, — Кожаный Чулок ока¬ зался гостеприимным хозяином? — Вполне! Он держался просто, но приветливо до тех пор, пока уже позже, к вечеру, не узная мое имя и цель моего приезда, — тут радушие его заметно уменьшилось или, вернее сказать, вовсе исчезло. Прибытие поселенцев он воспринимал, я полагаю, как ущемление своих прав. Собственно, он так и сказал, только выразил это в обычной своей манере, туманно и запутанно. Я даже толком не понял его доводов и -возражений, но заключил, что он недоволен главным образом тем, что мы помешаем его охоте. — И вся земля здесь уже была вашей собственностью 669