Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

что он хорошо знал, каково придется мосье Лекуа от его угощения, если бы беззаботный лесоруб не подмигнул им и не устремил на них взгляд, исполненный слишком уж безыскусного простодушия. Мосье Лекуа скоро пришел в себя и вспомнил о своих манерах; коротко извинившись перед дамами за два-три несдержанных выражения, вын рвавшихся у него в минуту сильного волнения, он взобрал¬ ся на свою лошадь и до конца беседы держался в стороне: после злой шутки, которую сыграл с ним Керби, ни о ка-> кой сделке не могло быть и речи. В течение всего этого времени Мармадьюк прогуливался по кленовой роще, осматривал свои любимые деревья и досадливо вздыхал при виде небрежных зарубок. — Мне больно видеть, как нерасчетливо ведется хозяй¬ ство в наших краях, — заметил судья. — Поселенцы здесь расточают дары природы с удивительным и даже преступ¬ ным легкомыслием. Это относится и к тебе, Керби. Ты нано¬ сишь дереву глубокие раны, хотя было бы вполне доста¬ точно маленького надреза. Прошу тебя, помни, что деревья эти росли столетиями, и если их погубить, то мы не дожи¬ вем до тех пор, пока вырастут новые. — Это как сказать, судья, —возразил тот. — На мой взгляд, чего-чего, а деревьев в здешних горах хватает. А если рубить их грех, то уж и не знаю, как мне быть. Я ведь своими руками вырубил леса на добрых полтысяче акров в штатах Вермонт и Нью-Йорк и надеюсь дотянуть до тысячи. Рубить деревья для меня первое удовольствие, й никакая другая работа мне не пришлась так по вкусу. Да только Джейд Рэнсом сказал, что сахару в этом году будет нехватка, потому как в поселок понаехало много нового народу. Вот я и уговорился с ним наварить тут сахару. А что слышно, судья, про золу? Выгодно еще поташ делать? Я думаю, пока за океаном будут драться, цены на него не упадут. — Ты правильно рассуждаешь, Керби, — ответил Мар¬ мадьюк. — Пока в Старом Свете не перестанут бушевать войны, Америка будет процветать. — Ну что ж, судья, нет худа без добра! У нас в стране дела идут хорошо, и, хоть я знаю, что для вас деревья, как для иного человека родные дети, а мне они по душе только тогда бывают, когда я могу расправиться с ними по-свой¬ ски; вот тогда я их люблю. Я слышал, новые поселенцы говорят, будто за океаном у богачей и около дома и по все¬ 662

му поместью растут большие дубы, да вязы, из которых вы¬ шло бы по бочонку поташа на дерево, а они у них стоят просто так, чтобы любоваться. А я скажу, что плоха стра¬ на, коли она заросла деревьями. Пни — дело другое, они землю не затеняют, а если их выкопать, то хороший полу¬ чается забор: свинья еще пролезет, а уж корова никак. ■— В разных странах на это смотрят по-разному, — ска¬ зал Мармадыок, — но я дорожу столетними деревьями не как украшением, а потому, что они полезны. Мы сводим леса так, словно за один год может возродиться все, что мы погубили. Однако близок час, когда закон возьмет под свою охрану не только леса, но и дичь, которая в них во¬ дится. Утешившись этой мыслью, Мармадьюк сел в седло, и кавалькада, покинув кленовую рощу, направилась к живо¬ писному холму, который обещал им Ричард. А дровосек, оставшись один, снова взялся за дело. Когда всадники до¬ стигли противоположного склона горы, Элизабет, перед тем как начать спуск, обернулась, увидела маленькие костры под огромными котлами лесоруба, его крытый корьем навес, его богатырскую фигуру, могучие руки, ловко и умело орудовавшие черпаком, окружавшие его величе¬ ственные деревья с трубочками для сбора сока и подумала, что все это вместе составляет верную картину человеческой жизни на первой ступени цивилизации. Романтическое впечатление, которое произвела на нее эта сцена, еще бо¬ лее усилилось, когда по лесу снова разнесся мощный бас Керби, распевавшего новую песню, мало чем отличавшуюся от первой. Элизабет удалось разобрать только следующие куплеты: Вот когда леса рублю я, Подгонять волов люблю я, С утра до ночи ору я: «Эй, живей! Эй, тпру! Эй, но!» А закончим мы работку, Отдохнем тогда в охотку, Петь я буду во всю глотку, Подкатив к огню бревно. Покупайте лес в долинах, Дубы, клены — на вершинах, Сосны — на сухих равнинах, Мне-то это все равно! 663