Избранные сочинения в шести томах. Том 2-й

мой мальчик, течет настоящая, горячая кровь. И я готов сказать это в лицо судье Темплу и любому другому судье на свете. Как ты полагаешь, Джон, верно я говорю, что Оливер надежный друг, своих не предаст? — Он делавар и мой брат, — ответил могиканин. — Мо¬ лодой Орел отважен, он станет вождем. И никакой беды не произойдет. — Ну хорошо, хорошо, — прервал их юноша несколько нетерпеливо. — Не будем больше говорить об этом, друзья мои. Если даже я и не обладаю теми достоинствами, кото¬ рыми наделило меня ваше пристрастное ко мне отноше¬ ние, можете быть уверены, что я с вами на всю жизнь, и в беде и в удаче. Давайте поговорим о другом. Старики умолкли: как видно, они привыкли повино¬ ваться юноше. Некоторое время все трое молчали, занятые каждый своей удочкой. — Какое нынче прекрасное, гладкое озеро! — сказал наконец Эдвардс, как видно лишь для того, чтобы нару¬ шить молчание: он чувствовал, что именно ему надо во¬ зобновить разговор. — Доводилось ли тебе, Натти, когда- либо видеть его таким спокойным и безмятежным? — Я знаю воды Отсего вот уже сорок пять лет, — от¬ ветил Кованый Чулок, — и могу сказать, что во всей стра¬ не не сыщешь более чистых ручьев и лучшей рыбы, чем здесь*. Когда-то здесь не было хозяев, да-да! И 5как же при¬ вольно жилось тогда, Натти Бампо! Дичи было сколько ду¬ ше угодно. И никто не посягал на эту землю, никого здесь, кроме меня, и не было, разве что иной раз пройдет через горы отряд охотников-делаваров или проберется сквозь чащу разбойник-ирокез с ружьем. Там, в долине, к западу отсюда, обосновались два или три француза — они жени¬ лись на индейских женщинах, — еще иногда приезжали из Вишневой долины шотландцы и ирландцы, одалживали у меня пирогу половить окуней или закинуть удочку на фо¬ рель. И никто меня не трогал, уж такая была благодать! Да еще Джон заходил. Джон знает, как было здесь в те времена. Могиканин повернул голову и, сделав свой обычный выразительный жест рукой, обозначавший у него согласие, ответил на делаварском наречии: — Земля эта принадлежала моему народу. На совете вождей мы порешили отдать ее моему брату, Пожирателю 722

Огня. А то, что отдают делавары, то отдано навечно, как вечно течет вода. На совете и Соколиный Глаз курил труб¬ ку, потому что мы любили его. — Нет, нет, Джон, — сказал Натти, — я не был вож¬ дем, по этой части я ничего не смыслю, да и кожа у меня белая. Но охотиться в здешних краях было славно, мой мальчик, и так оно осталось бы и по сю пору, кабы не толстый карман Мармадьюка Темпла да кривые пути за¬ кона. — Но, я думаю, грустно было бродить в горах всегда одному и в одиночестве бороздить воды этого прекрасного озера, — проговорил Эдвардс, обводя взглядом берега и сверкающие золотым колосом поля, то здесь, то там ожив¬ лявшие поросшие лесами холмы. — Разве не тосковал ты здесь, не имея поблизости никого, с кем можно было бы перекинуться словом, рассеять печаль? — Нет, я не томился одиночеством, ведь я уже ска¬ зал, — ответил Кожаный Чулок. — Когда деревья начина¬ ли покрываться листвой и с озера сходил лед, здесь было как в раю. Я пятьдесят три года хожу по этим лесам и больше сорока лет живу в них и за всю свою жизнь нашел лишь одно место, которое пришлось мне еще больше по ду¬ ше, да и то только для глаза, а не для охоты • и рыбной ловли. — Где же оно? — спросил Эдвардс. — Да где же, как не в горах Кэтскилл! Я туда, бывало, поднимался за шкурами волков и медведей. А однажды по¬ лучил заказ сделать чучело дикой кошки, так что мне при¬ ходилось там бывать. И есть в тех горах одно место, куда я забирался, когда мне хотелось поглядеть на широкий божий мир, и, уж поверьте, это стоило затраченных трудов, изо¬ дранных мокасин и расцарапанных коленей! Ты ведь зна¬ ешь, что такое горы Кэтскилл, ты должен был видеть их слева от себя, когда плыл сюда по реке из Нью-Йорка. Онр! совсем голубые, как само небо, а над их верхушками плы¬ вут облака,—ну вот как дшывет дым над головой индейско¬ го вождя, когда он курит трубку у костра совета. Так вот, есть там Высокий Утес и Круглая Скала, они возвышают¬ ся над всеми остальными горами и стоят, словно отец и мать среди своих детей. Но то место, о котором я хочу рассказать, ближе к реке, на верхушке горы, что стоит чуть поодаль от остальных. Высотой она футов в пятьде¬ сят, но вся из уступов, и, когда стоишь наверху, думается, 46* 723