Избранные сочинения в шести томах. Том 3-й

ист в живых, когда новое странное происшествие возро¬ дило его надежды. Молодой начальник гарнизона медленно и печально возвращался с вечернего смотра к себе, в уединенный дом неподалеку от лагеря, на том же холме, когда его блуж¬ дающий взгляд задержался на фигуре человека, хотя в этот поздний час посторонним заходить сюда не разре¬ шалось. Неизвестный был в обтрепанной одежде, и весь его вид говорил о неопрятной бедности и самых дурных привычках. Горе смягчило офицерское высокомерие Мидлтона, и, когда он, проходя мимо, заговорил с нарушителем правил, который, скрючившись, сидел на земле, в голосе его зву¬ чала снисходительность, даже доброта: — Если вас застанет здесь патруль, вам, дружок, при¬ дется просидеть ночь на гауптвахте; вот вам доллар, сту¬ пайте куда-нибудь, где можно получить ужин и ночлег. — Мою пищу, капитан, жевать не приходится,— отве¬ тил бродяга и схватил монету с жадностью законченного негодяя.— Подкиньте-ка еще таких мексиканцев, чтобы стало их двадцать, и я продам вам тайну. — Ступайте живо,— сказал офицер, приняв свой обыч¬ ный строгий вид.— Уходите, пока я не велел вас схва¬ тить. — Могу и уйти. Но, если я уйду, капитан, я, что знаю, унесу с собой, и жить вам тогда соломенным вдовцом до вашего смертного дня. — Что вы хотите сказать? — закричал Мидлтон и бы¬ стро повернулся к оборванцу, который уже поплелся прочь, еле волоча свои распухшие ноги. — Что? А вот что: куплю я на весь ваш доллар испан¬ ской водки, а потом вернусь и продам вам свою тайну за такие деньги, чтоб хватило на целый бочонок. — Если вам есть что сказать, говорите сейчас! — крик¬ нул Мидлтон, от нетерпения едва не выдав свои чувства. — Всухую не поговоришь, капитан,— я не могу изящно выражаться, когда у меня першит в горле. Сколько вы дадите, чтоб узнать от меня то, что я могу рассказать? .Тут нужно предложить что-нибудь приличное, как подо¬ бает между джентльменами. — По справедливости будет лучше всего взять вас под стражу, любезный. К чему относится ваша хваленая тайна? 176 б

— К браку... Есть жена — и нет жены. Хорошепькое личико, богатая невеста. Теперь ясно вам, капитан? — Если вы что-нибудь знаете насчет моей жены, го¬ ворите сразу: наградой вы останетесь довольны. — Эх, капитан, я заключал на своем веку немало сде¬ лок. Бывало, что мне платили чистоганом, бывало, что и обещаниями. А ими, скажу я вам, сыт не будешь. — Назовите вашу цену. — Двадцать... нет, черт возьми, уж продавать, так за тридцать долларов или не брать ни цента! — Вот вам ваши деньги. Но запомните: если вы мне не скажете ничего такого, что стоило узнать, у вас их отберут, да в придачу вас еще накажут за наглость. Оборванец придирчиво осмотрел полученные банковые билеты и, убедившись, что они не фальшивые, положил их в карман. — Люблю я эти северные кредитки,— сказал он пре¬ спокойно.— Они, как сам я, дорожат своею репутацией. Не бойтесь, капитан, я человек чести и врать не стану; скажу только то, что знаю сам, и все это будет верно от слова до слова! — Говорите же без задержки, а не то я передумаю и прикажу, чтоб у вас отобрали все, что вы от меня полу¬ чили, — и банкноты, и мексиканский доллар. — А как же честь? Разве она не дороже жизни? — возразил пропойца, воздев руки в притворном ужасе перед столь коварным предательством.— Так вот, капдган,-вам. конечно, известно, что джентльмены получают средства к жизни не все одним путем: те берегут, что имеют, эти добывают где что могут. — Значит, вы вор? — Презираю это слово. Я в свое время занимался охо¬ той на человека. Вы знаете, что это значит? Это толкуют по-разному. Одни считают, что кудлатые головы очень не¬ счастны, должны работать на знойных плантациях под палящим солнцем... и всякое такое! Так вот, капитан, я в свое время как добросовестный человек охотно занимался благотворительностью, внося разнообразие в жизнь черно¬ кожих — хотя бы в смысле перемены места. Вы меня по¬ няли? — Вы, попросту говоря, похититель негров? — Был, достойный капитан, был таковым! Но как раз сейчас я немного сократил свое дело, как иной купец 7 Фенимор Купер. Том III 177