Как хорошо ты, о море ночное, —Здесь лучезарно, там сизо-темно…В лунном сиянии, словно живое,Ходит, и дышит, и блещет оно…На бесконечном, на вольном простореБлеск и движенье, грохот и гром…Тусклым сияньем облитое море,Как хорошо ты в безлюдье ночном!Зыбь ты великая, зыбь ты морская,Чей это праздник так празднуешь ты?Волны несутся, гремя и сверкая,Чуткие звезды глядят с высоты.В этом волнении, в этом сиянье,Весь, как во сне, я потерян стою —О, как охотно бы в их обаяньеВсю потопил бы я душу свою…Январь 1865
* * *
Есть и в моем страдальческом застое
Есть и в моем страдальческом застоеЧасы и дни ужаснее других…Их тяжкий гнет, их бремя роковоеНе выскажет, не выдержит мой стих.Вдруг всё замрет. Слезам и умиленьюНет доступа, всё пусто и темно,Минувшее не веет легкой тенью,А под землей, как труп, лежит оно.Ах, и над ним в действительности ясной,Но без любви, без солнечных лучей,Такой же мир бездушный и бесстрастный,Не знающий, не помнящий о ней.И я один, с моей тупой тоскою,Хочу сознать себя и не могу —Разбитый челн, заброшенный волною,На безымянном диком берегу.О Господи, дай жгучего страданьяИ мертвенность души моей рассей:Ты взял ее, но муку вспоминанья,Живую муку мне оставь по ней, —По ней, по ней, свой подвиг совершившейВесь до конца в отчаянной борьбе,Так пламенно, так горячо любившейНаперекор и людям и судьбе, —По ней, по ней, судьбы не одолевшей,Но и себя не давшей победить,По ней, по ней, так до конца умевшейСтрадать, молиться, верить и любить.Конец марта 1865В ст-нии поэт вспоминает о Е. А. Денисьевой.