Когда дряхлеющие силыНам начинают изменятьИ мы должны, как старожилы,Пришельцам новым место дать, —Спаси тогда нас, добрый гений,От малодушных укоризн,От клеветы, от озлобленийНа изменяющую жизнь;От чувства затаенной злостиНа обновляющийся мир,Где новые садятся гостиЗа уготованный им пир;От желчи горького сознанья,Что нас поток уж не несетИ что другие есть призванья,Другие вызваны вперед;Ото всего, что тем задорней,Чем глубже крылось с давних пор,И старческой любви позорнейСварливый старческий задор.Начало сентября 1866Непосредственным поводом к написанию ст-ния послужили сатирические ст-ния Вяземского «Воспоминания из Буало» и «Хлестаков», направленные против M. H. Каткова (1818 — 1887), редактора Pусского Bестника и Mосковских Bедомостей. Несмотря на консервативность тогдашних политических убеждений Вяземского, ему претил откровенный национализм Каткова и его манера поучать правительство. Тютчев в то время был близок к редакции PB и MB, членом которой состоял его друг А. И. Георгиевский. Данное ст-ние, написанное как бы в защиту Каткова, было послано Тютчевым Георгиевскому при письме от 3 сент. 1866 г. для публикации в PB, где оно не было напечатано. Ст-ние является очень острой, хотя и косвенной характеристикой Вяземского в его отношении к молодым поколениям вообще. Нечто подобное писал Тютчев о Вяземском, прослушав однажды его статью по поводу «Войны и мира» Л. Н. Толстого: «…натуры столь колючие, как Вяземский, являются по отношению к новым поколениям тем, чем для малоисследованной страны является враждебно настроенный и предубежденный посетитель-иностранец» (письмо к Е. Ф. Тютчевой от 3 янв. 1869 г.).
* * *
Умом Россию не понять
Умом Россию не понять,Аршином общим не измерить:У ней особенная стать —В Россию можно только верить.28 ноября 1866
* * *
Как ни тяжел последний час
Как ни тяжел последний час —Та непонятная для насИстома смертного страданья, —Но для души еще страшнейСледить, как вымирают в нейВсе лучшие воспоминанья…14 октября 1867Написано 14 окт. 1867 г. во время заседания Совета Главного управления по делам печати. Присутствовавший на заседании писатель и редактор «Правительственного вестника» П. И. Капнист заметил, что Тютчев «был весьма рассеян и что-то рисовал или писал на листе бумаги, лежавшей перед ним на столе. После заседания он ушел в раздумье, оставив бумагу». Экспромт был взят Капнистом «на память о любимом им поэте». Этот листок с автографом и рисунком поэта обнаружен недавно Р. Лэйном.