Избранные труды

Приведем характерный в этом отношении пример из практики Ростовского областного суда. Е. и К., решив ограбить магазин, напали на сторожа Г., обезоружили его, повалили на землю, связали ему руки и ноги и заткнули в полость рта носовой платок. После этого преступники ограбили магазин. Сторож Г. в результате закрытия гортани платком скончался от асфиксии. Суд отверг объяснения Е. и К. в той части, что они якобы не имели умысла лишить Г. жизни. Затыкая сторожу в полость рта платок, Е. и К. сознавали опасность своего поведения для жизни Г. и предвидели возможность наступления от этого его смерти. Преступники не желали смерти Г., однако, действуя подобным образом, они сознательно допускали смертельный исход, относясь к нему безразлично. Поэтому действия Е. и К в этой части были правильно расценены Ростовским областным судом как убийство с косвенным умыслом[692].

Следует указать, что сознательное допущение преступных последствий при косвенном умысле обусловлено не только безразличным отношением лица к наступлению этих последствий, но иногда сочетается и с явным нежеланием их наступления. Субъект при совершении своих действий может питать надежду на то, что смерть потерпевшего не наступит, однако эта надежда не основана на учете конкретных и реальных обстоятельств и сил, которые могли бы предотвратить наступление нежелательных последствий. Не желая наступления смерти потерпевшего, лицо рассчитывает лишь на «авось», на какую-либо случайность, благодаря которой смерть может и не наступить. Однако, как правильно отмечает А. А. Пионтковский, «надеяться на „авось“ – значит ни на что не надеяться»[693]. Поэтому следует признать, что в подобных случаях лицо сознательно допускает возможность наступления смерти потерпевшего.

Преступные последствия при косвенном умысле мыслятся виновным как возможный побочный результат его деятельности, направленной на осуществление преступных или непреступных целей. Косвенный умысел немыслим без того, чтобы лицо не стремилось к достижению каких-то иных преступных или непреступных целей. Поэтому косвенный умысел при убийстве предполагает обязательное наличие прямого умысла по отношению к другим действиям, совершая которые, субъект преследует иные цели, сознавая при этом, что тот путь, который он избрал, может привести и к смерти потерпевшего.

По мнению М. Д. Шаргородского, «убийство с прямым умыслом является обычно более опасным и требует применения более серьезных мер наказания, чем убийство с эвентуальным умыслом»[694]. С таким утверждением согласиться нельзя, и установить какие-либо твердые правила в этом отношении невозможно. Нередко при косвенном умысле интенсивность преступной воли может быть даже более сильной, чем при прямом. Полное безразличие к наступлению преступных последствий, характерное для косвенного умысла, свидетельствует в ряде случаев об особом эгоизме и жестокости лица, приносящего в жертву своим личным интересам жизнь других людей. Вот почему общественная опасность убийства, совершенного с косвенным умыслом, иногда превышает опасность убийства, совершенного с прямым умыслом.

Большое значение имеет разграничение прямого и косвенного умыс ла при решении вопроса об ответственности за покушение на убийство. В теории и на практике нет единого мнения о том, возможно ли покушение на убийство с косвенным умыслом.

Некоторые авторы полагают, что покушение на преступление возможно как с прямым, так и с косвенным умыслом[695]. Другие считают, что покушение возможно лишь с прямым умыслом[696].

Как справедливо отмечает С. В. Бородин, отсутствие единого мнения в теории по этому вопросу отрицательно отражается и на судебной практике[697]. Иногда суды, вменяя покушение на убийство, указывают в приговорах, что виновный сознательно допускал возможность наступления смерти потерпевшего, т. е. признают возможность покушения на убийство с косвенным умыслом. Так, в приговоре по делу О. Ростовский областной суд указал: «Подсудимый, хотя мог и не желать наступления смерти гр. К., однако, стреляя в него из ружья с близкого расстояния, сознательно допускал наступление смерти гр. К., т. е. действовал умышленно и поэтому ответствен по ст. 15 ч. II и 102 п. „б“ УК РСФСР». Верховный Суд РСФСР приговор по делу оставил без изменений[698].

Такая практика противоречит закону (ч. II ст. 15 УК РСФСР), который определяет покушение на преступление как «умышленное действие, непосредственно направленное (курсив наш. – Э. П.) на совершение преступления, если при этом преступление не было доведено до конца по причинам, не зависящим от воли виновного», т. е. как целенаправленное деяние, совершение которого возможно только с прямым умыслом, ибо, не желая достигнуть определенного результата, лицо не может и покушаться на его достижение.