Избранные труды

При косвенном умысле волевая деятельность лица не направляется непосредственно на лишение потерпевшего жизни. Она, как уже отмечалось выше, направлена на достижение совершенно иного преступного или непреступного результата. Лицо, действующее с косвенным умыслом, лишь сознает наряду со многими последствиями возможность наступления данного преступного последствия – смерти потерпевшего. Однако ни одного действия непосредственно в направлении данного последствия оно не совершает. Это последствие – побочный продукт его деятельности. Как совершенно справедливо отмечает Н. Д. Дурманов, «нет никаких оснований из множества возможных последствий, наступление которых допускает виновный, действующий с косвенным умыслом, выбирать тяжелое и вменять обвиняемому покушение на достижение именно этого последствия»[699]. Ответственность в таких случаях должна определяться по фактически наступившим последствиям.

Ошибки, которые допускают в таких случаях органы предварительного следствия и суды, бывают двух видов. Иногда покушение на убийство с прямым умыслом расценивается как покушение с косвенным умыслом. При этом по существу дело разрешается правильно, ошибочно устанавливается лишь форма умысла и неправильно обосновывается квалификация действий виновного. Другие ошибки связаны с неправильной квалификацией содеянного и, естественно, представляют большую опасность. Органы следствия и суды признают, что виновный действовал с косвенным умыслом, и, тем не менее, квалифицируют его действия как покушение на убийство.

А., будучи в нетрезвом состоянии, увидел проходивших по улице знакомых женщин К. и У. и стал приглашать их к себе домой. Женщины отказались и продолжали идти по дороге. Тогда А. взял охотничье ружье, зарядил его дробью и дважды выстрелил в направлении женщин, прицеливаясь, как явствует из его объяснений, всего лишь «на четверть выше головы» последних и не «думая о последствиях». В результате второго выстрела, произведенного с расстояния 28 метров, была смертельно ранена К. и причинено тяжкое телесное повреждение находившейся у нее на руках девочке Тане У. Пензенским областным судом А. был осужден по п. «б» и «д» ст. 102 УК РСФСР (за умышленное убийство К.) и по п. «б» и «д» ч. II ст. 15 и 102 УК РСФСР (за покушение на убийство Тани У). Пленум Верховного Суда СССР в своем постановлении по делу от 3 декабря 1962 г. отверг обвинение в покушении на убийство, так как А. действовал с косвенным умыслом, а покушение на убийство, по мнению Пленума, возможно только с прямым умыслом[700].

В постановлении № 9 Пленума Верховного Суда СССР от 3 июля 1963 г. «О некоторых вопросах, возникших в судебной практике по делам об умышленном убийстве» указывается, что «деяние виновного может быть признано покушением на убийство лишь в тех случаях, когда оно было непосредственно направлено на лишение жизни другого человека и, следовательно, совершалось с прямым умыслом»[701].

Разрешая вопрос о том, с прямым или косвенным умыслом действовал виновный, суды должны исходить из совокупности всех обстоятельств дела и учитывать не только предшествующее поведение виновного и потерпевшего и их взаимоотношения, но и способ совершения преступления, применявшиеся орудия, а также характер ранений или иных повреждений, причиненных потерпевшему. О наличии прямого умысла могут свидетельствовать, в частности, действия виновного, которые заведомо для него должны были повлечь смерть потерпевшего и не привели к смертельному исходу лишь в силу обстоятельств, не зависящих от воли виновного[702].

Установление умысла на убийство нередко представляет большие трудности. В постановлении № 4 Пленума Верховного Суда СССР от 4 июня 1960 г. «О судебной практике по делам об умышленном убийстве» отмечается, что «одним из серьезных недостатков при рассмотрении дел об умышленных убийствах является и то, что в ряде случаев суды неправильно квалифицируют действия подсудимых как умышленное убийство при отсутствии или недоказанности умысла на причинение смерти»[703].

Неправильное понимание содержания умысла виновного приводит в ряде случаев к тому, что следственные органы и суды не разграничивают умышленного убийства и умышленного причинения тяжкого телесного повреждения, повлекшего за собой смерть потерпевшего. Трудность такого отграничения объясняется тем, что по признакам объективной стороны эти преступления совершенно одинаковы. Это приводит иногда к тому, что действия виновного, причинившего тяжкие телесные повреждения, повлекшие смерть потерпевшего, расцениваются как умышленное убийство.