Избранные труды

Поэтому заслуживает внимания точка зрения Н. С. Лейкиной, считающей, что лицо, находящееся в состоянии глубокого опьянения, парализующего его сознание и волю, должно отвечать не за противоправные действия, совершенные в таком состоянии, поскольку это противоречило бы принципу вины, а за сознательное и добровольное приведение себя в подобное состояние, т. е. за злоупотребление алкоголем, заведомо чреватое возможностью совершения общественно опасных действий[1411]. Такую конструкцию в принципе допускает и А. Б. Сахаров[1412]. Она не противоречит закону (ст. 12 Основ), устанавливающему, что лицо, совершившее преступление в состоянии опьянения, не освобождается от ответственности, но не указывающему, как конструируется эта ответственность. Вместе с тем, как отмечает А. Б. Сахаров, следует более четко, чем это сделано у Н. С. Лейкиной, «отразить в законе то обстоятельство, что уголовная ответственность наступает не просто за доведение себя до глубокой степени опьянения (не в этом основной криминал!), а лишь при условии совершения в таком состоянии общественно опасных, караемых в уголовном порядке действий»[1413]. Самого по себе употребления алкоголя и приведения себя в состояние опьянения, хотя бы сильного, для уголовной ответственности недостаточно.

Опасение, что «на практике применение такой конструкции ответственности неизбежно привело бы к ослаблению борьбы с преступлениями, вызываемыми алкоголизмом»[1414], несостоятельно, если правильно дифференцировать наказуемость подобных случаев в зависимости от тяжести причиненного вреда. Более того, подобное решение вопроса повысит остроту борьбы не только с преступлениями, совершаемыми на почве алкоголизма, но и с причиной таких преступлений – самим алкоголизмом, и, таким образом, будет иметь важное профилактическое значение, поскольку центр тяжести этой борьбы будет перенесен на момент приведения себя в состояние опьянения[1415].

Н. С. Лейкина полагает, что в подобных случаях уголовная ответственность должна определяться по специальной статье особенной части Уголовного кодекса, предусматривающей ответственность за приведение себя в состояние глубокого опьянения, в котором могло быть совершено общественно опасное деяние. Такую статью, по ее мнению, целесообразно включить в главу о преступлениях против общественной безопасности, общественного порядка и здоровья населения[1416].

Более развернутую, по сравнению с Н. С. Лейкиной, конструкцию ответственности за преступления, совершенные в состоянии полного опьянения, предлагает Б. С. Бейсенов. По его мнению, ст. 12 Основ уголовного законодательства нуждается в дополнении второй частью следующего содержания:

«Ответственность опьяневшего лица наступает по той статье… УК, по которой предусмотрено совершенное им деяние: а) если опьянением это лицо не было лишено способности отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими; или б) если оно привело себя в состояние опьянения с намерением совершить преступление; или в) если оно является особо опасным рецидивистом или лицом, обязанным и имевшим возможность до опьянения предвидеть общественно опасный характер последствий своего опьянения».

Во всех остальных случаях лица, совершившие преступления в состоянии полного опьянения, по мнению Б. С. Бейсенова, подлежат ответственности по специальной норме, которая должна быть введена в Особенную часть Уголовного кодекса примерно в следующей редакции:

«Совершение общественно опасных действий в результате приведения себя в состояние сильного опьянения, когда лицо не могло отдавать себе отчета в своих действиях или руководить ими, наказывается исправительными работами на срок до 1 года или лишением свободы на срок до 5 лет.

Если в состоянии сильного опьянения совершено деяние, относящееся к числу тяжких преступлений, перечисленных в ст. 23 настоящего УК (УК Казахской ССР – Э. П.), виновный подлежит наказанию в пределах санкции статьи УК, предусматривающей совершенное им деяние»[1417].

Если предложение Б. С. Бейсенова, касающееся дополнения ст. 12 Основ, в принципе, не вызывает сомнений (хотя, по нашему мнению, здесь достаточно ограничиться только указанием, содержащимся в п. «а» дополнения), то часть 2 предложенной им нормы Особенной части УК совершенно непригодна. Представим себе, что субъект, находящийся в состоянии полного опьянения, причинит кому-либо смерть. По мнению Б. С. Бейсенова, виновный подлежит наказанию в пределах санкции статьи УК, предусматривающей совершенное им деяние. По-видимому, применительно к данному конкретному случаю речь должна идти о санкциях ст. 102–106 УК РСФСР. Но какое деяние совершает при этом субъект? Санкцией какой из этих статей нужно руководствоваться? На эти вопросы конструкция Б. С. Бейсенова ответа не дает.

Слишком абстрактна и вышеприведенная конструкция, предложенная Н. С. Лейкиной. Нельзя в одной статье охватить разнообразные криминальные последствия полного опьянения и должным образом дифференцировать наказание.