Избранные труды. Норвежское общество

Приведенный выше материал позволяет несколько ближе познакомиться с характером земельной собственности в Скандинавии в период раннего Средневековья. Мы убедились в том, что в начале этого периода земля находилась во владении патриархальной семейной общины, являвшейся промежуточной формой между родом или кровнородственной семьей — категорией доклассовой социальной структуры — и «малой» семьей — хозяйственной единицей классового общества. Большая семья, включавшая родственников по мужской линии обычно в трех поколениях, представляла собой на этой стадии производственный коллектив, в составе которого взрослые сыновья и члены их семей работали совместно со своим отцом, не выделяясь из общины даже после его смерти. При этом право собственности на землю семейной общины — одаль находило свое выражение не в свободе распоряжения владением, а в праве всех одальманов наследственно возделывать эту землю в составе общины. Преобладание в Норвегии поселений хуторского типа делало невозможным быстрое растворение больших семей в сельской общине, как это произошло в большинстве других стран. Трудные условия обработки почвы при неразвитости эксплуатации подневольного труда вызывали необходимость сохранения более крупного производственного коллектива, чем индивидуальная семья. Поэтому здесь семейная община проявила значительную устойчивость. Другой причиной ее живучести, видимо, было то, что обработка земли в тех материальных условиях, в которых находились норвежцы, не являлась единственным, а иногда и главным источником средств существования: наряду с земледелием очень важную роль играли скотоводство, рыболовство, охота. Наличие этих промыслов, отвлекавших часть населения от обработки земли, замедляло процесс перехода от коллективной собственности на землю к индивидуальной.

Собственность большой семьи на пахотную землю — одаль дополнялась наличием общих альменд в виде лесов, горных пастбищ, которые принадлежали на правах пользования более широким коллективам, населявшим отдельные районы. Даже принимая во внимание, что в жизни норвежского крестьянства земледелие не играло такой же роли, как в большинстве других европейских стран, сочетаясь здесь с весьма развитыми и важными для хозяйства скотоводством, морским и лесным промыслами, все же можно утверждать, что исследование эволюции большой семьи и одаля является основой, на которую должно опираться изучение социального строя Норвегии в раннее Средневековье²³².

Более того, вероятно, лишь на материале исторических источников Норвегии этого периода мы можем полно познакомиться с конкретными формами земельной собственности на той стадии ее развития, когда земля еще принадлежала естественно сложившемуся коллективу. Поэтому исследование социально-экономического развития Норвегии на раннем этапе ее истории представляет особый интерес, выходящий за рамки истории этой страны.

Несколько общих замечаний

В области исследования генезиса феодализма проблема земельной собственности и ее эволюции остается весьма актуальной, и в науке постоянно возникает потребность в продолжении и углублении анализа собственнических отношений. При исследовании социально-экономических процессов, которые имели своим результатом возникновение феодального землевладения, уже невозможно ограничиваться одною лишь констатацией становления аллода как «товара». Аллод, во всяком случае в его «классической» франкской форме, не был общераспространенным явлением, он возник преимущественно в странах, переживших более или менее интенсивный синтез разлагавшегося доклассового строя с уходившим в прошлое римским рабовладельческим строем, либо в странах, которые испытали сильное влияние со стороны последних. На другие народы, развитие которых в раннее Средневековье протекало вне указанного синтеза, переносить понятие «аллод» было бы вряд ли правомерно. Здесь мы сталкиваемся с несколько иными формами земельной собственности. Таков, в частности, англосаксонский фольк-ленд. Таков и древнескандинавский одаль. Вопрос о норвежском и шведском одале, специфической форме землевладения, которая первоначально была связана с патриархальной большой семьей (домовой общиной), представляет особый научный интерес. Возможно, скандинавский одаль имел некоторые черты, не встречающиеся за пределами Северной Европы, но вместе с тем несомненно, что его изучение многое дает и для понимания общей проблемы развития земельной собственности в период, предшествующий возникновению феодализма²³³.

Однако попытка анализа этой формы земельной собственности и ее роли в социальном развитии Скандинавских стран в раннее Средневековье сталкивает историка с большими трудностями, которые не всегда полностью можно преодолеть, но в которых необходимо полностью отдавать себе отчет. Природа этих трудностей, как мне представляется, и теоретико-методологическая, и конкретно-познавательная.