И во всяком случае, несмотря на склонность теософов к созданию теории и несмотря на то, что их несколько преждевременная радость водружения точного ответа на место вечного страшного знака вопроса легко настраивает наблюдателя несколько скептически, это все же большое, все же духовное движение образует в духовной атмосфере сильный двигатель, достигающий даже и в этой форме до глубин некоторых отчаявшихся и погруженных в мрак и ночь душ как звук освобождения. Все же и отсюда протягивается рука, указывающая и несущая помощь.
* * *
В те времена когда религия, наука и мораль (последняя сильной рукой Ницше[407]) потрясены и когда внешние опоры грозят рухнуть, человек отвращает свой взор от внешнего и обращает его внутрь себя.
Литература, музыка и искусство представляют из себя первые чувствительные области, которые в реальной форме отмечают духовный поворот. Эти области немедленно отражают в себе мрачную картину современности, в них отгадывается то великое, что замечается в виде небольшой точки немногими и что для большой массы еще вовсе не существует.
Они отражают в себе великий мрак, который в начале выступает чуть заметно. Они сами утемняются и умрачняются. С другой стороны, они отвращаются от обездушенного содержания современной жизни и обращаются к темам и обстоятельствам, дающим простор нематериальным стремлениям и поискам жаждущих душ.
Один из таких поэтов в области литературы — Maeterlinck[408]. Он вводит нас в мир, называемый фантастическим, или, правильнее, сверхчувственным. Его Princesse Maleine, Sept Princesses, Les Aveugles и т. д., и т. д. никак не люди прошлых времен, какими нам представляются стилизованные герои Шекспира. Это в прямом смысле души, которые ищут в туманах, которым туманы грозят удушением, над которыми парит невидимая, мрачная сила. Духовный мрак, безысходность незнания и страх его — мир его героев[409]. Так, Maeterlinck является, быть может, первым пророком, первым художественным корреспондентом и ясновидцем вышеописанной катастрофы. Умрачнение духовной атмосферы, разрушительная и в то же время ведущая рука и безнадежный страх перед нею, потерянный путь, исчезнувший путеводный гений ярко отражаются в его творениях[410] [411].
Создается им эта атмосфера преимущественно чисто художественными средствами, причем материальные средства (мрачные замки, лунные ночи, болота, ветер, совы и т.д.) играют скорее символическую роль и применяются в известной степени как внутренний звук[412] [413]. В то же время они являются, конечно, устарелыми приемами создания настроения в зрителе[414].
Главная заслуга Maeterlinck'a заключается в его способе обращения со словом.