Избранные труды (сборник)

Установление судом того обстоятельства, было ли в данном случае приготовление к преступлению или лишь обнаружение умысла, имеет очень важное значение для решения вопроса об уголовной ответственности. При наличии лишь одного обнаружения умысла лицо уголовной ответственности не подлежит. Так, Скворцова была осуждена Новгородским областным судом по ст. 19–79 ч. 1 УК РСФСР и по ст. 4 Указа от 4 июня 1947 г. «Об уголовной ответственности за хищение государственного и общественного имущества». Скворцова была признана виновной в том, что она с целью скрыть следы хищений готовилась поджечь помещение сельпо, в котором работала. Для этого, как указывается в приговоре суда, Скворцова, имея при себе бутылку с горючей жидкостью, подошла к сельпо, но поджог совершить не смогла, так как возле сельпо находился какой-то посторонний человек, которого она испугалась.

Рассматривая данное дело в кассационном порядке, Судебная коллегия по уголовным делам Верховного Суда РСФСР отменила приговор суда первой инстанции в части обвинения Скворцовой по ст. 19–79 ч. 1 УК РСФСР. Материалами дела приготовительные действия к поджогу со стороны Скворцовой не подтверждались. По де лу было установлено лишь то, что Скворцова высказала Тарасовой намерение совершить поджог помещения сельпо. Учитывая, что обнаружение умысла совершить преступление не является стадией преступления и потому в уголовном порядке ненаказуемо, коллегия дело в части осуждения Скворцовой по ст. 19–79 ч. 1 УК РСФСР производством прекратила[384].

В некоторых учебниках по советскому уголовному праву встречаются утверждения, будто бы обнаружением умысла являются некоторые действия, предусмотренные законом в качестве самостоятельных преступлений. К числу таких преступлений названные учебники относят предусмотренную в ст. 73¹ УК РСФСР и соответствующих статьях УК других союзных республик угрозу должностным лицам или общественным работникам, угрозу убийством или насилием, предусмотренную ст. 143 УК Туркменской ССР и ст. 203 УК Азербайджанской ССР, а также контрреволюционную агитацию и пропаганду. Причем указывается, что в этих случаях, якобы имеет место уголовно наказуемое обнаружение умысла[385]. Другими словами, перечисленные действия признаются авторами этих учебников соответственно стадиями преступлений против личности или контрреволюционного преступления.

Подобное мнение является ошибочным.

Как уже указывалось, обнаружение умысла имеет своим последствием доведение до сведения третьих лиц намерения данного субъекта совершить преступление, – и только. Угроза же представляет собой психическое насилие над жертвой с целью изменения ее поведения в интересах угрожающего. Так, угроза должностным лицам или общественным работникам, предусмотренная ст. 73¹ УК РСФСР, направлена на изменение общественно-производственной деятельности этих лиц. Угроза, предусмотренная ст. 143 УК Туркменской ССР и ст. 203 УК Азербайджанской ССР, направлена на изменение поведения лица в быту.

Далее, обнаружение умысла не нарушает ни одного из правоохраняемых объектов. Угроза же является действием общественно опасным, так как она препятствует советским гражданам поль зоваться гарантированными Конституцией СССР правами и свободами.

В основе обнаружения умысла на убийство или на причинение телесного повреждения лежит стремление лица совершить убийство или причинить тот или иной вред здоровью другого человека. Иное дело при угрозе. Здесь содержание умысла другое: изменить поведение лица в нужном угрожающему направлении. Даже если угрожающий впоследствии приведет свою угрозу в исполнение, то и тогда угроза не превращается в стадию убийства или насилия. В этом случае будет иметь место реальная совокупность угрозы и убийства (если, конечно, при этом отсутствуют признаки террористического акта).

Проф. М. Д. Шаргородский в рецензии на учебное пособие по уголовному праву, автором которого является проф. А. А. Герцензон, правильно отмечает, что при угрозе «в действительности карается не намерение, а общественно опасное действие – угроза, даже если у угрожающего и не было намерения в дальнейшем привести ее в исполнение»[386].