Избранный

Это было любимым тату Трейс из всех, что у меня были: на запястье левой руки, несколько на животе и на спине. Она говорила, что ей нравиться лишь эта. Она успокаивала ее. Я подумал, что сейчас она пытается успокоиться.

— Ок. — прошептала она. — Я сделаю это.

Я ждал чувства облегчения, но это еще больше напрягло меня. Мои мышцы напряглись от ее «Ок».

— Я собираюсь попросить у тебя прощения.

— За что?

Она посмотрела на меня.

— Потому что я собираюсь разбить тебе сердце.

Глава 12 Никсон

Разбить? Оно уже было разбито! Испуганно я смотрел на нее, пока она прятала от меня свой взгляд. Ее плечи поникли вниз, принимая поражение под напором моего взгляда.

— Никсон. — она обвила руками мою шею. — Мне нужно, чтобы ты сделал мне одолжение.

— Все, что угодно. — мой голос дрожал от страха.

— Доверься мне. Верь в нас. Не важно, что я скажу, не важно, что я сделаю, а я собираюсь делать ужасные вещи — знай, я люблю тебя.

— Похоже на то, что я говорил тебе пару недель назад. — вздохнул я.

— Чертовски больно, а? — она тихо рассмеялась и вернула руки на мою шею. — Несмотря на то, что я буду делать, ты должен знать, что я люблю тебя, Никсон. Я выбрала тебя и только тебя. Я собираюсь разбивать твое сердце каждый день, когда я буду касаться его, представляя тебя. Мне придется смеяться над его шутками, зная, что ты медленно умираешь. Если он поцелует меня, мне придется ответить ему, Никсон. Я собираюсь разбить твое сердце, потому что у меня не будет выбора.

— Я знаю. — Черт, я был готов разрыдаться. Я знал, что будет больно, но не ожидал, что на столько. — Но Трейс, сделай мне одолжение.

— Все, что угодно.

— Думай обо мне… — Я улыбнулся. — Не о нем. Когда ты целуешь его, просто держи глаза закрытыми и представляй, что это не наш лучший друг. И я клянусь, что справлюсь со всем этим.

Трейс рассмеялась.

— Сделка — есть сделка, Крестный Отец.

— Слышал об этом… Хотела дать шанс некоторым мужчинам поразвлечься?

— Это был еще один урок истории для меня. Мо сказала, что сценаристы фильма общались с настоящими мафиози, чтобы создать фильм как можно более реалистичным. Сумасшествие, да?

Нет, не сумасшествие. Мы жили в мире, где люди очень редко видели правду, будто ослепли, но так было даже лучше. Жизнь в постоянном страхе — это не жизнь, это ад.

— Не засоряй свою голову Голливудскими версиями реальности, ок, Трейс? — я поцеловал ее в лоб. — Теперь давай попробуем твое печенье, пока Чейз не съел все.

Она отстранилась и направилась к двери.

— Никсон, — она остановилась и посмотрела на меня, — скажи мне, что все будет хорошо.

— Трейс, я…

— Солги. — прервала Трейс. — Соври, если нужно. Я просто должна услышать это от тебя.

— Трейс, — я намотал локон ее волос себе на палец, — для нас? Все будет хорошо. Всегда.

Она расправила плечи и вздохнула, прежде чем покинуть комнату. Ад, я чувствовал, будто весь мир лежал на моих плечах — ее мир, если быть точным.

Глава 13 Феникс

В комнате было холодно и темно. Черт, я запомнил каждую щель, каждую неровность в стенах. Удивительно, что комната, в которой я играл когда-то в детстве, стала моим личным Адом.

Я заслужил это.

Все это.

Я был слишком эгоистичен, чтобы убить себя, хотя эта мысль не раз приходила мне в голову. Но я бы никогда не признался об этом никому, в особенности Никсону.

Мои глаза свыклись с темнотой и сфокусировались на двери. Я знал, что это лишь вопрос времени, когда Никсон ворвется в эту дверь с пушкой в руке. По крайней мере, я имел дело с Никсоном, а не с Чейзом. Ирония была в том, что я не хотел иметь дело ни с кем из этих двух парней, влюбленных в одну девушку. И мне повезло, я был их объектом ненависти.

Я не хотел ненавидеть себя, я уже ненавидел все свое существование. Я презирал себя, бранил за совершенные поступки, но больше всего я ненавидел свое наследие семьи Де Ланг, которое я хотел бы оставить позади.

Я хотел повеситься, и я бы заслужил каждую петлю на своей шее. Некоторые вещи нельзя исправить или стереть, мои глаза видели все, что я совершил. Мой отец хотел быть уверенным в этом. Он сделал из меня самую черную сторону нашей семьи. Я впервые за всю жизнь молился, когда они отослали Милу. Она была всего лишь моей сводной сестрой, но я бы сделал все, чтобы спасти ее от всего этого дерьма. Я знал, что это был лишь вопрос времени, прежде чем ее втянут в это. Мне было только шестнадцать, когда это случилось со мной, и я мог видеть кровь на своих руках.

— Что вы имеете в виду? — спросил я. — Вы хотите… — я нервно сглотнул. — Чтобы я сделал ей больно?

— Это не будет больно. — мой отец усмехнулся. — Я думаю, ей даже понравиться это.

Я облизнул губы и посмотрел на дверь. Было трудно что-либо понять, потому что свет за ней то мерцал, то гас. Как будто они не могли решить, пролить свет на мой ад или выключить свет, позволив мне забыть происходящее.

Мой отец шлепнул девушку по лицу. У нее было два слабых синяка на правой щеке, губа кровоточила. Ее светлые волосы были спутаны на голове, и я увидел мелкие порезы по всему телу, будто кто-то использовал ее для заточки инструментов.