Читаем Избранный?! И в этом?! Снова?!!! (СИ) полностью

Этот факт и сам эпизод подсказали подросткам, что снобизм волшебников может сыграть с ними плохую шутку. Никто из них и не задумывается о том, что эльфов можно использовать вот так, для шпионажа.

На доме Гарри в тот день, как минимум, стояла сигналка именно на проникновение домовика и реагирующая на эту совсем не человеческую магию. И возможно, стоит до сих пор.

Министерство и Надзор к происшествию не имеют никакого отношения, это про те письма, что моментально завопили в доме после колдовства эльфа. Хотя бы потому, что такого не должно было быть. По всем нормам и правилам сначала должно было быть проведено расследование комиссией и только потом выдаваться «предписание» об исключении, если инцидент считался доказанным нарушением, а не вот так сразу и безоговорочно.

Вся та ситуация была грандиознейшей мистификацией, направленной на устрашение одного единственного подростка. Напоминание ему нерадивому, что Хогвартс это пока что его единственный дом, в котором его «любят и понимают». Про «любят и понимают» иллюзии разрушились сразу после той злополучной дуэли с Драко Малфоем, как только все вокруг узнали, что мальчик змееуст — почти вся школа отвернулась от Гарри.

Ну, и последний вывод, который был сделан детьми — Добби «личный» домовик Дамблдора. Потому что только этому магу был выгоден этот фарс с подставой несовершеннолетнего Гарри с колдовством среди маглов. Потому что только этому магу нужна ненависть Мальчика-Который-Выжил к слизеринцам вообще, и к Малфоям в частности. Вспомнить только зелье ненависти, гуляющее в крови Гарри. А ведь все зелья имели чёткую направленность, что выявилось уже после того, как ритуалист уже узнал Гарри и они провели более тщательный анализ зелий. Ненависти — было направленно на Драко Малфоя.

— А теперь вопрос, — Гарри поднял больной взгляд на подругу, — а был ли дневник Тома Марволо Риддла действительно у Малфоев или у Джинни он оказался из, собственно, рук директора? Я уже не уверен, что правильно помню эпизод с «подкидыванием» дневника Люциусом в котелок Джин там во «Флориш и Блотс». Вообще сомнительно, что лорд полез бы в драку с мистером Уизли, как бы тот его ни разозлил. Обливиэйты — помнишь?

Ну, и вот тот самый нюанс, из-за которого Гарри каждое утро приходилось под мантией всё же пробираться к неприметному закутку в супермаркете — сигналка на проявление магии домовиков всё ещё могла находиться на доме Дурслей, а потому Критчеру лучше не аппарировать прямо в дом.

Но это было не столь существенной помехой. Поэтому подростки с того самого дня, как покинули Аллею Теней, с утра и до самого вечера проводили в Блэк-Хаусе с портретом леди Вальпурги и огромной библиотекой. Обучение продолжалось.

Гарри даже умудрился снова посетить банк и всё-таки пройти в сейфы рода Поттер. Среди завалов, что нагромождениями и кучами были устроены в ячейке — гоблин сказал, что в их обязанности не входит разбор этих самых завалов, это дело хозяев, а только сохранение — он всё же откопал Магическую летопись Рода. «Хроники Рода».

Эта Книга была по сути своей бесконечной. Образовывалась она в момент образования собственно Рода и скрупулёзно заносила на свои страницы все события, происходящие с главами Рода. Изредка отвлекаясь на кузенов-кузин, если они совершали в своей жизни что-либо неординарное, достойное упоминание в Хрониках.

Но у этой Книги была некая особенность. Если жизнеописание действующего главы она производила в полном объёме, включая все его диалоги, и диалоги других людей, которым глава был хотя бы косвенным свидетелем (мог находиться рядом, но не слышал!), действия и прочее, то, как только этот глава умирал или передавал бразды правления родом преемнику, вся эта биография моментально преобразовывалась в просто пространное жизнеописание без таких подробностей. Ну, а количество страничек такого описания позволяло судить, насколько активную жизнь вёл тот или иной глава.

Самыми большими главами в этом опусе были жизнеописание Основателя Рода и соответственно последнего действующего лица.

Так из этих Хроник Гарри уяснил каким образом к нему перешло главенство над Певереллами и почему Годрикова лощина находится во владениях Поттеров.

В первом случае оказалось, что младший сын Игнотуса Певерелла, одного из знаменитых трёх братьев, что столь известны по сказкам барда Бидля, естественно, Гарри потом прочёл эти сказки, оказался Основателем Рода Поттер, ставшего боковой ветвью Певереллов. Мраксы тоже оказались их наследниками. Они были потомками второго по старшинству сына всё того же Игнотуса и тоже боковой ветвью.

Перейти на страницу:

Похожие книги

После банкета
После банкета

Немолодая, роскошная, независимая и непосредственная Кадзу, хозяйка ресторана, куда ходят политики-консерваторы, влюбляется в стареющего бывшего дипломата Ногути, утонченного сторонника реформ, и становится его женой. Что может пойти не так? Если бывший дипломат возвращается в политику, вняв призывам не самой популярной партии, – примерно все. Неразборчивость в средствах против моральной чистоты, верность мужу против верности принципам – когда политическое оборачивается личным, семья превращается в поле битвы, жертвой рискует стать любовь, а угроза потери независимости может оказаться страшнее грядущего одиночества.Юкио Мисима (1925–1970) – звезда литературы XX века, самый читаемый в мире японский автор, обладатель блистательного таланта, прославившийся как своими работами широчайшего диапазона и разнообразия жанров (романы, пьесы, рассказы, эссе), так и ошеломительной биографией (одержимость бодибилдингом, крайне правые политические взгляды, харакири после неудачной попытки монархического переворота). В «После банкета» (1960) Мисима хотел показать, как развивается, преображается, искажается и подрывается любовь под действием политики, и в японских политических и светских кругах публикация вызвала большой скандал. Бывший министр иностранных дел Хатиро Арита, узнавший в Ногути себя, подал на Мисиму в суд за нарушение права на частную жизнь, и этот процесс – первое в Японии дело о писательской свободе слова – Мисима проиграл, что, по мнению некоторых критиков, убило на корню злободневную японскую сатиру как жанр.Впервые на русском!

Юкио Мисима

Проза / Прочее / Зарубежная классика