Избранный (ЛП)

Он взял с собой лишь одну вещь: ошейник, который носил на шее, пока с помощью

топорика не разорвал его хватку. Ему пришлось часами трудиться над кожей, его тогда

еще тонким рукам недоставало силы, чтобы хорошо сделать работу. Но кормилица

оставила после себя лишь воду и очень мало еды, так что ему пришлось высвободиться.

К счастью, навыки охоты и убийства пришли к нему естественным путем.

Как и воровство.

Поначалу он это ненавидел. Но он никогда не брал больше необходимого, будь то

еда, одежда или вещи для убежища. Удивительно, скольким можно пожертвовать в

плане морали, когда речь заходит о выживании. Не менее невероятно, насколько можно

научиться избегать солнца в лесу, опережать диких животных... и находить способы

платить за вены шлюх.

Леса Старого Света стали его убежищем, его домом, и он оставался в них,

прячась ото всех. Это означало, что он сторонился лессеров, бродивших меж сосен и

пещер, и избегал вампирских воинов, искавших их, вступавших с ними в контакт и

убивавших их. Он также держался в стороне от военного лагеря.

Туда никому не стоило соваться. Даже он, избегавший всех и каждого, слышал

обрывки сведений о царившей там порочности, и о жестокости воина, управлявшего

лагерем.

Собравшись, он закрыл глаза... и дематериализовался вверх, на толстые ветки

дерева. Затем перенесся на соседнее, все так же держась высоко над землей как

мартышка.

Когда кто-то полагается лишь на самого себя и помощи ждать неоткуда, он

привыкает заботиться о безопасности. А вампиры и люди одинаково больше беспокоятся

о том, что на уровне их глаз, нежели о том, что над ними.

Немного продвинувшись вперед, он оценил временный лагерь с выгодной

наблюдательной позиции на расстоянии считанных десяти ярдов - и на такой же

высоте. Вампиры действительно были воинами, хорошо вооруженными, с крепкими

плечами, но они были пьяны и передавали меж собой человеческую женщину, точно

кружку общего пользования. Женщина не возражала, смеялась, подставляя себя каждому

по очереди, и Кор попытался представить, что участвует в подобном распутстве.

Нет.

Ему не было дела до секса, по крайней мере, до такого. Воистину, он оставался

девственником, и за то, что находилось меж их бедер, шлюхи всегда требовали намного

большую цену, чем он мог заплатить - и кроме того, он не интересовался настолько

перепаханными полями.