Издержки богемной жизни

– Да потому, что я понимаю: когда врешь, становится еще хуже, и тебе не поверят, даже когда ты скажешь правду. К тому же, вы обязательно провели бы экспертизу моего почерка и все равно узнали, что этот дневник мой… Да, я писала весь этот бред… Но это же не преступление. Я ее не убивала! Хотя и хотела. Да и мало ли найдется людей, которые хоть раз в своей жизни не мечтали бы от кого-то избавиться? Уж лучше выплеснуть все это на бумаге, чем в действительности. Для меня лично это было своеобразной терапией – вылила все, что накопилось, и немного успокоилась.

– Похвально.

– Скажите, меня снова посадят в камеру? – спросила она, болезненно наморщив лоб.

– Нет, пока можете идти. Но вы должны являться сюда по первому моему вызову. Вы все поняли?

Она была уже в дверях.

– Постойте, я выпишу вам пропуск.

После ее ухода ему позвонила Рита и попросила о помощи – ей потребовались подслушивающие устройства.

– Я собираюсь к Ольге Барсовой, – сообщила она. – Уверена: она что-то знает. Григорий Иванович, приходите сегодня на ужин к Смирнову. Я пирог пеку с капустой. Заодно поделюсь своими планами. Только не забудьте прихватить «жучки»!

20

Присутствие за столом Павла Смирнова и Григория Зимина облегчило ее пребывание в этой квартире: больше всего Рите не хотелось бы оставаться один на один с Марком. Расследование убийства Извольской придавало смысл всему, что происходило вокруг, их разговорам и даже этому ужину.

– Вы, Григорий, просто удивили меня этим письмом. Надо же, нашелся человек, который так люто ненавидит Арнаутову! – говорила она, заметно нервничая, раскладывая по тарелкам куски теплого пирога с капустой. – Я-то думала, что теперь, когда убили Юракова и вы практически выяснили, что Извольскую убил именно он, а Бутурлин зачем-то покрывал его, дело близится к развязке, а тут – такое. Хотя, может, это письмо вообще написано, как говорится, под горячую руку, просто кто-то воспользовался ситуацией и решил потрепать нервы Варваре? Но кто? Дайте-ка мне еще раз прочесть эту записку.

Марк в течение всего ужина молчал. Ел и молчал. Рита заставила себя абстрагироваться и постараться не думать о том, что он вообще где-то рядом, и даже не смотрела в его сторону.

«Извольскую убила артистка Варвара Арнаутова. Всем это извесно. Кроме пракуратуры. А вот дневник – подлиный, копии я отправила ее адвокату, пусть и он поймет, что лучше отказатся от ее защиты, потому что дело все равно будет проиграно. Думаете, дескать, нашли убийцу – и можно спать спокойно».

– Что я могу сказать? Это письмецо написано явно женщиной, причем неграмотной. И мало того что она насажала здесь кучу ошибок, так еще и это дурацкое слово – «дескать». И не лень ей было это писать? Может, ей казалось, что это придаст записке более глубокий смысл? Или это словечко настолько прочно вошло в ее лексикон, что она произносит его, как дышит, а теперь – и пишет?

– А я все думаю о Бутурлине… Он же сознание потерял, увидев снимки, на которых Юраков – мертвый. Надо же, какой чувствительный молодой человек, – произнес с набитым ртом Зимин. – Послушайте, Рита, рискну вызвать в вашем молчаливом муже ревность, но я просто не могу оторваться от вашего пирога.

– Ты поосторожнее, – улыбнулся Павел, подмигивая Зимину. – Марк хоть молчит и делает вид, что он ничего не замечает, но на самом деле он ужасно ревнивый муж… просто собственник какой-то! И просто удивительно, что он до сих пор никак не проявил себя.

– Я вот что думаю, – неожиданно произнес Марк, и Рита бросила на него тревожный взгляд. – Если ваш студент Бутурлин потерял сознание, значит, эти снимки произвели на него сильнейшее впечатление. Возможно, смерть Юракова сделала бессмысленным его поступок. Он по неизвестной нам причине взял вину Юракова на себя, а когда узнал, что того убили, понял: зря он все это затеял, совершил ошибку и неизвестно теперь, выкарабкается он или нет. Я лично таким образом объяснил бы его обморок.

– Думаешь, Юраков ему угрожал? – спросил Смирнов.

– А почему бы и нет? Хотя, с другой стороны, он и сам, судя по хронологии событий, мог сначала убить Юракова, а потом прийти в прокуратуру. Но тогда получается, что Извольскую убил не Юраков и весь этот маскарад с переодеванием в чужой свитер и явка с повинной были направлены на то, чтобы обеспечить себе алиби в связи с убийством уже Юракова – мол, я в момент убийства Юракова был в прокуратуре. Когда он к тебе пришел?

– Вечером. Довольно поздно. Я уже уходить собирался.