Издержки богемной жизни

– Она сидела, прислонившись к стене. Уже не дышала. И вообще, я сразу поняла, что она умерла. Но на всякий случай я позвала ее. Потом подошла, поднесла ладонь к ее губам – проверить, дышит она или нет. Вспомнила, куда надо положить палец под челюстью, чтобы узнать, пульсирует ли сонная артерия. Однажды мне приходилось делать это в кино. Но она была мертвой, мертвой! Лиды больше не было! – В ее голосе прозвучали истерические ноты. – Вместо нее на асфальте сидела какая-то безжизненная кукла – с ее лицом, в ее одежде! Это было очень страшно. И тогда я вспомнила, как мы с ней в последнее время общались, как ругались. Стало стыдно и опять – страшно. Подумала: если сейчас кто-то пройдет мимо нас, увидит, что я сижу напротив нее, мертвой, то свидетели так и скажут – что это я убила ее. Я увидела косметичку. Она сверкала на асфальте среди разбросанных мелочей… помады, пудры, каких-то монет… при свете фонаря. Золотая маленькая сумочка, раскрытая… а в ней фотография. Я вспомнила, что говорила о ней еще в ресторане Лида. Она открыла ее и показала мне фотографию Андрея, сказав при этом: это все, что у меня осталось, самое дорогое. Вот я и придумала этот ход. Свидетелей все равно не было – вокруг ни души. Понимая, что я все равно ничего уже не могу сделать для Лиды, я решила спасти хотя бы себя… Я сбежала. Вернулась домой и действительно попросила Люду помочь мне. И она согласилась. И ты тогда, Люда, не думала, что это я убила Лиду. Тебе такое и в голову не могло прийти! Тогда почему же сейчас ты думаешь иначе? С чего ты решила, что я вообще способна на убийство?

– С того и решила, что Извольская, по твоим же словам, превратила твою жизнь в ад. Повсюду преследовала вас с Ратмановым – увяжется за вами то в ресторан, то куда-нибудь еще. Он и оттолкнуть-то ее не мог, чувствовал свою вину. Ты боялась, что Ратманов вернется к ней.

– Глупости все это, – Варя тяжело вздохнула. – Вот, собственно, и все, что я хотела вам рассказать. Я знала, что вы рано или поздно придете, захотите узнать правду. Я же проговорилась тебе по телефону, Паша! Когда ты расспрашивал меня о косметичке. Сказала, что видела ее на асфальте, в то время, как должна была повторить, что ее не видела ее во время нападения, Лида вернулась за ней в ресторан. И с халатом тоже до меня не дошло. Я не поняла, при чем здесь халаты Андрея.

Людмила Арнаутова с отсутствующим видом смотрела в окно. Ясно было, что и ей эта история порядком поднадоела, а все ее усилия, направленные на месть сестре, которая, пусть не по злобе, могла так подставить ее, отправляя в ресторан, были напрасны. Как и сама месть.

– Во всяком случае, – подытожил услышанное Зимин, – это более-менее похоже на правду.

28

Зимин пил чай с булочкой, когда доложили, что к нему просится свидетель. Все утро он думал о Рите, о том, что в окончательном разрыве ее с Марком теперь виноват уже он, пригласив ее в ресторан. Ревнивый муж вернулся домой и обнаружил, что жены нет.

Марк, как и предполагала Рита, улетел вместе с Белозеровым, торговцем картинами, в Саратов. Покинул Москву, не сказав жене ни слова. И Зимин не знал теперь, какими глазами он посмотрит на Риту, как будет вести себя по отношению к Павлу, влюбленному в нее же. Получалась какая-то грустная, запутанная круговерть.

– Давайте сюда вашего свидетеля, – проговорил он вяло, допивая чай.

Но когда посетитель вошел, он сразу отчего-то понял, что это и есть тот самый свидетель, которого он ждал все эти дни. Трусоватый, но имеющий свою гражданскую позицию. Серый маленький человечек, торжественно несущий правду представителю прокуратуры. Он и вошел, как подобает в таких случаях, с достоинством, задрав маленькую голову и демонстрируя петушиный кадык.

– Присаживайтесь. – Зимин внимательно посмотрел на него. Иванов, Петров, Сидоров? Ну совершенно ничем не примечательная личность – без возраста, без примет. Возможно, он проходил мимо дерущихся, но его, в силу определенных внешних свойств, даже не заметили. Или, как это часто бывает, он увидел преступление из окна. Просто стоял возле окна, курил или пил кофе, глазел на пустынную улицу до тех пор, пока из ресторана не вышло четверо.

– Моя фамилия Дольник. Дмитрий Григорьевич Дольник. Я видел, как убили Лидию Извольскую. По материалам прессы мне известно, что убийца найден. Я вам честно скажу – у меня внуки. Я не мог прийти раньше, хотя и знал, что вы задержали Варвару Арнаутову, хорошую актрису. Представляю, как много ей пришлось вынести в камере, но я боялся, понимаете? Боялся прийти и рассказать обо всем, что я видел.

– И кто же убил Извольскую? – Зимин на минуту допустил мысль, что видит перед собой сумасшедшего. А почему бы и нет? В Москве их полно… Хотя этот самый Дольник мог оказаться и преподавателем университета, и рабочим с молочного завода, или даже скрипачом Большого театра. Одежда вроде бы простая, но сидит хорошо. Кто же он, этот Дольник?