Изгнание

– Я в любом случае подам в отставку, ежели Сандро не принесет официальных извинений. А в остальном можете на меня рассчитывать, я с вами, – поддержал братьев Алексей, который уже поглядывал на часы в ожидании следующей трапезы. Его крупное тело не могло долго обходиться без пищи. Большому кораблю требуется частая дозаправка.

Тем же вечером, возвращаясь от племянника, Владимир и Павел столкнулись на лестнице дворца с Паленом. Братья не стали сдерживаться и высказали раздражителю их спокойствия все, что было на душе.

– Ежели, граф, те, кто затевает новое расследование, надеются таким низким способом отодвинуть от управления делами нас, сыновей Александра II, братьев Александра III, их ждет огорчение – ничего не выйдет! – бросил ему в лицо Владимир. – Порядочный человек не позволил бы вовлечь себя в такое неблаговидное дело! Стыдитесь!

– Я исполню волю Государя, как только он подпишет рескрипт, даже ежели это кому-то не доставит удовольствия. Тому, кто невинен, бояться нечего! Следствие наводит ужас только на преступников! – дерзко ответил Пален, уверенный в поддержке и заступничестве вдовствующей императрицы.

– Как Вы смеете? Вы забываетесь! – взорвался Пиц.

В ответ на возмущение Великих Князей, граф повернулся к ним спиной, выказывая свое нежелание продолжать разговор. Это было верхом нахальства и бесцеремонности.

Николая II категорическая нота братьев отца расстроила. Отставка всех разом стала бы чудовищным скандалом, который мог ударить по Императорскому дому и даже, возможно, по монархическому строю в целом. Отчего никто не хотел его понять? Мать пыталась влиять на него, будто правила она. Дяди тоже могли бы проявить больше чуткости. Будучи любящим сыном и деликатным человеком, он не мог резко указать рано овдовевшей Марии Федоровне на ее новое место. Умная, энергичная Императрица в расцвете сил вдруг, потеряв любимого мужа, осталась на задворках истории. Отстранять мать от дел Ники собирался мягко, постепенно, не ущемляя самолюбия и щадя чувства. Далась всем эта комиссия. Зато скандалисты угомонились бы на время следствия. А выводам ее, если бы они были несправедливыми или необъективными, Монарх не стал бы следовать. Но в сложившихся условиях Ники предпочел подписание рескрипта отложить.

На следующий день солнце палило нещадно, как будто хотело оправдаться за недостаток тепла в начале мая. Несмотря на неожиданное пекло, на Ходынке состоялся блестящий военный парад, который привел иностранных гостей в полный восторг. Тогда же было объявлено о давно запланированном назначении Великого Князя Сергея Александровича командующим войсками Московского округа с сохранением должности генерал-губернатора. Элла и братья были рады, что этого решения Государь не переменил. У Сергея гора свалилась с плеч. Он вздохнул немного свободней.

Наконец, после всех горестей и треволнений, проводив Минни на чугунку, братья вместе с царской четой и некоторыми родными отбыли в Ильинское.

IX

Пока Павел был поглощен коронационными мероприятиями и семейными склоками, Ольга мучилась от приступов тошноты и невозможности ни с кем поделиться своими страхами. Из-за плохого самочувствия она пропустила общий семейный обед, посвященный приезду из Тобольской губернии любимого брата Сергея, который старался несколько раз в год навещать овдовевшую мать. На следующий день брат примчался проведать больную Лёлю.

– Что с тобой, болезная? – весело, чтобы не выдать волнения, поинтересовался он, присаживаясь на край постели, где в шелках и кружевах утопала бледная сестра. – Какая хворь тебя одолела, что ты родного брата видеть не пожелала?

– Ничего, обычное дело, мутит немного…

– Уж не хочешь ли ты сказать…

– Да, у меня будет ребенок. Пока никто не знает, и ты помалкивай.

– Ты будто не очень довольна? Помнится, ты говорила, что не хочешь больше детей… Выходит, твой благоверный смог тебя уговорить?

Ольга выразительно молчала. Драматическая пауза натолкнула брата на мысль.

– Не может быть! Это не его ребенок?

Ольга уткнулась в подушку и зарыдала.

– Ну-ну, слезами горю не поможешь… – нелепо успокаивал брат. – Кто же отец?

– Ты-то хоть не будь таким злым! Будто я падшая и существует масса вариантов… – разрыдалась она с новой силой.

– Это ребенок Великого Князя?

– Он еще не знает… Как сказать ему? Вдруг он теперь оставит меня…

– Глупости! Дети не пугают мужчин, по крайней мере, те, что от любимых женщин. В конце концов, он не единственный член императорской семьи, у которого бастарды растут.

– Не смей называть моего ребенка бастардом! – возмутилась сестра. – Да и как я могу быть уверена, что он меня любит? Он уже отталкивал меня. Ежели он снова меня оставит, я этого не вынесу.

– Разве не ты с ним порвала тогда?

– Я, но он меня вынудил… Ты даже не представляешь, как я боюсь!

– Самое время бояться. Припозднилась ты со страхами немного, – не удержался от толики сарказма брат. – Лучше скажи, Пистолькорс в курсе?

– Да.

– И про то, что он ко всему этому не имеет отношения?

– А как ты думаешь, ежели он давно на моей половине не был?

– Как же он это принял?

– Без энтузиазма. Но что ему остается?