Изгнание

Его хитроумная задумка сработала, как должно. Двое суток без сна и отдыха люди, сменяя друг друга, вгрызались в черную землю, предварительно сняв с неё полуметровой толщины слой вместе с травой, стараясь не повредить растительность. Почти на высоту человеческого роста земля в растущих ямах оказалась черной, рыхлой, жирной, сплошь пронизанной корнями растений и богатой на червяков, потом стала коричневой, превратившись в самом низу в слой плотной глины. Воткнув тонкие жерди в стены ям на глубине около полуметра, на них уложили снятый ранее слой земли. Возможно, такая яма-ловушка выдержала бы вес взрослого человека, но мамонта – точно нет.

Военный лагерь на время переместился к самому подножию гор. Но только люди. Шатры, висящие над кострищами котлы, походная кузня, порубленные на дрова деревья, набитые травой плащи, имитирующие спящих людей и прочее, – все осталось на месте, создавая иллюзию походного лагеря. Закончив подготовку в кратчайшие сроки, люди погрузились в томительное ожидание, которое закончилось сегодня на рассвете.

Служивые неспешно, но неумолимо обступали Урума со всех сторон, боязливо, но решительно поглядывая поверх натянутых луков. Паника охватывала йорга, ситуация была безвыходной. В этот момент мамонт, на котором ехал Урум, приложив титанические усилия, предпринял попытку выбраться из ловушки. Задние его ноги, остававшиеся наверху, изо всех сил упирались в землю. Сейчас он напоминал щенка, который в азарте охоты бросился за крысой в нору, а теперь, пятясь, пытается выбраться обратно. Мамонт пятился назад, упираясь сломанными бивнями в стены ямы. И преуспел. Выбравшись, он победно затрубил, бешено мотая головой с обломками бивней. Строй всадников смешался, испуганные лошади вставали на дыбы и не слушались поводьев.

Урум же своего шанса не упустил. В два прыжка он оказался рядом с мамонтом и в мгновение ока взобрался ему на спину. Но управлять животным он не мог. Оставалось лишь положиться на него и надеяться, что гигант сумеет вынести распластавшегося на его спине йорга отсюда. Мамонт был в ярости. Он кидался в разные стороны, норовя затоптать людей, крутился на месте, тряс головой и страшно ревел. Люди рассыпались, как горох, когда он бросался в их сторону, но тут же смыкали ряды и выставляли вперед длинные копья.

«Поджигай,» – срывая голос, скомандовал Домиар.

Тут же со стороны лагеря показались четверо иноземцев: один – уже убеленный сединами, шел с пустыми руками, второй – молодой совсем человек, аккуратно нес небольшую, плетеную из лозы корзину с какими-то темно-серыми камушками, третий – мальчик-слуга, обмотав руки тряпьем, тащил глиняный горшок с ярко-малиновыми углями и железные щипцы, последним был стражник.

Поставив свою ношу на землю, мальчик и молодой человек тут же отбежали подальше. Старик присел у корзины и, не торопясь, извлек один из камней, обмотанный, как оказалось, длинной веревочкой, разлохмаченный конец которой свисал на длину ладони. Затем он щипцами извлек из горшка уголек и поджег веревочку. Убедившись, что фитиль не гаснет, быстро передал камушек стражнику. Тот, не медля ни секунды, бросил камушек под ноги мамонту.

Домиар, гарцуя рядом на лошади, внимательно наблюдал за всеми манипуляциями. Проследив взглядом полет камня, он замер в тревожном ожидании. Прошла минута, вторая.

«Не работает. Почему не работает?» – взъярился он на старика.

Тот, не отвечая, или и вовсе хладнокровно не обращая внимания на правителя, уже поджигал следующий фитилек. Брошенный меткой рукой стражника, камень приземлился аккурат между передними ногами мамонта. И несколько мгновений спустя раздался взрыв. Мамонт присел на задние ноги и непроизвольно навалил огромную кучу. Поднявшись, он никак не мог скоординировать свои движения, его шатало из стороны в сторону, как подвыпившего моряка. Кровавые ошметки свисали с его груди и живота, кровь ручейками стекала по ногам.

Старик, между тем, поджег следующий фитилек. Но старания его пропали даром, потому что мамонт, топчась на месте, просто затоптал огонек. Видимо, тоже самое произошло и с первым. Следующий взрыв взметнул кучу земли чуть подальше передней правой ноги гиганта и разорвал ему бочину. Мамонт протяжно взревел и ринулся в сторону степи в последней, отчаянной попытке спастись.

Урум сидел у него на шее ни жив, ни мертв. Он тоже был оглушен взрывами. Бежать мамонт не мог, по земле за ним волочились окровавленные куски шкуры с правой ноги, в разорванном боку сверкали ребра, бесформенное месиво кишок под животом свисало до земли. Силы оставляли гиганта с каждым шагом, с каждой каплей потерянной крови. В какой-то момент он споткнулся, передние ноги безвольно подогнулись и животное тяжело завалилось на бок. Соскочивший на землю Урум снова оказался один в окружении конных стражников, плотной толпой преследовавших мамонта по пятам.

Обоих ждал печальный конец. Пронзенный копьями Урум умер, царапая землю руками в бессильной ярости. Мамонта съели.

Игры.