Изгнание беса (сборник)

Яростная энергия исходит от него в эти минуты. Он – как мотор, наполненный электричеством и дергающий приводные ремни. Мир начинает вращаться вокруг него, как вокруг солнца. Вспыхивают протуберанцы, люди против воли оказываются втянутыми в воронку событий. Противиться этому чудовищному напряжению невозможно. В первые же часы он договаривается с командующим здешнего военного округа, что за день до выборов в области будут проведены учения «Дружба» (навезут солдат и прикажут голосовать за нашего бегемота, комментирует дядя Паша). Далее он встречается с начальником городской тюрьмы и, по рассказу Зайчика, не единым словом не затрагивая тему политики, сообщает тому, что заявка на плановый ремонт зданий встречена благожелательно, в управлении полагают, что надо поддерживать перспективных сотрудников; сразу же после двадцать седьмого (это и есть дата выборов) он получит платежное извещение о перечислении денег. (Еще две тысячи голосов, говорит дядя Паша). Начальник УВД города приходит к ним сам: радостный, низенький, похожий на деда Мороза, с красным лицом, обметанным по краям снежными волосами, в форме, распираемой круглым животиком. Бодренько предупреждает, чтоб – никаких нарушений правил горизбиркома. Мы неприятностей не хотим, у нас, хе-хе-хе, место тихое… – Они запираются с дядей Пашей в кабинете у Кармазанова и образуются вновь только минут через сорок, распространяя вокруг запах армянского коньяка. У Кармазанова злобновато подергивается бровь над глазом. Уважение выказано, начальник милиции уходит удовлетворенный. (От нас отправится к коммунистам, негромко предсказывает дядя Паша). Он теперь мотается целыми днями по людям, с которыми достигнуты договоренности: составляет какие-то графики, расписывает действия каждого по часам и минутам; потому что мало договориться на три батальона солдат, то – грузовиков у них нет, то – бензин кончился, а у командира полка вообще – свадьба дочери. Самому надо, пальцами, говорит он со вздохом.

Все это, как Жанна догадывается, в порядке вещей. Точно такое же происходит сейчас от Чукотки до Пскова. Самому надо, пальцами, как правильно говорит дядя Паша. Ее это не шокирует, у нее хватает своих проблем. И она погружается в них, будто в холодную воду. Никто, разумеется, не позволит ей оставаться простым зрителем. Деятельность Кармазанова ошеломляет, но сама по себе не может переломить ситуацию. Солдаты и заключенные – это, конечно, весьма перспективно, но еще существуют инерция и настрой рядовых избирателей. Рядовым избирателям начихать на все обещания Кармазанова, но в решающий день, то есть двадцать седьмого, голосовать будут – они. Требуется чем-то пронять эту аморфную массу. Зайчик поэтому надевает кожаное пальто с лацканами и ремешками, вешает в ухо серьгу, на грудь – значок с надписью «Я – в полете, а ты?», – отпадный слоган, ребята торчат, объясняет он Жанне, и отправляется в клубы, которых в городе целых одиннадцать штук. Его задача – привлечь на сторону «демократического кандидата» местную молодежь или хотя бы заставить ее явиться на избирательные участки. Молодежь – это его узкая специализация. У него в запасе есть непобиваемый козырь: выступление за два дня до выборов популярной российской рок-группы. Крутой будет оттяг, финишная тусовка, радостно сообщает он и оттопыривает мизинец, как это принято среди местных. Он на зависть оптимистичен и абсолютно уверен в успехе.