Изгнание дьявола из моей лучшей подруги

- Ой, - сказала Эбби. Она хотела сказать что-то еще, но не знала, что, и просто повторила: - Ой...

Среди грязных простыней лежала ослабевшая, беспомощная Маргарет, от которой не осталось ничего, кроме желтого скелета. С осунувшегося лица смотрели глаза спилбергского Инопланетянина, такие же бесцветные, как истончившиеся волосы. Линия волос сдвинулась далеко-далеко - Эбби видела гораздо больше кожи скальпа, чем хотелось бы. В уголках рта Маргарет запеклась белая пена. От света больная заморгала, и из глаз потекли грязные слезы.

- Ничего тебе... Уоллес не давал... - прохрипела она. - Сука... почему ты всегда... такая добрая?..

Эбби увидела, что ее зашевелившийся язык покрыт серым налетом, и отвернулась, пытаясь смотреть куда-нибудь - куда угодно, только не на нее.

- Меня отравили... - продолжала хрипеть Маргарет, вынимая из-под одеяла костлявую руку. На ней почти не осталось мяса, лишившиеся кутикул ногти затвердели, словно птичьи когти. - Кто-то... отравил меня...

Все детали в уме Эбби встали на свои места. Она положила гвоздики, взяла ледяную руку Маргарет и спросила:

- Это немецкий коктейль?

Горло Маргарет сжалось, и было видно, как в ее щеках зашевелился каждый нерв.

- Не надо... говорить о еде... - с трудом произнесла она.

- Но ты должна поесть! Ты похожа на голодающих детей Эфиопии!

Полные слез глаза Маргарет остановились на пластмассовом контейнере «Фрузен Гледье». Она облизала потрескавшиеся губы языком, повела плечами, подняла череп - на миг показалось, что сейчас Маргарет сядет на постели, но тут же огромная хрупкая голова упала обратно на подушки. Из-под одеял повеяло запахом нечистот.

- Врачи говорят... надо, чтобы яд вышел из организма... А я... так хочу есть...

- А я принесла «Фрузен Гледье» - это судьба! - улыбнулась Эбби. - Всего ложечку!

У Маргарет не было сил, чтобы кивнуть, так что Эбби просто подтащила к постели белый пуфик при туалетном столике, села, сняла крышку с пластикового контейнера, потом белую пленку, которую положила на прикроватном столике обратной стороной вверх. Пропахшую потом комнату немедленно наполнил холодный снежный аромат мороженого.

Губы Маргарет раздвинулись, обнажая зубы, казавшиеся огромными на фоне усохшего лица. Эбби поняла, что подруга пытается улыбнуться.

- Вкусно пахнет? - спросила она.

- Дай я просто... понюхаю сначала... - попросила Маргарет. Эбби поднесла мороженое к носу подруги, от которого остались одни хрящи. Маргарет закрыла глаза, будто уснула - только ноздри медленно раздувались: от аромата холодной сливочной сладости она кайфовала, будто от кокаина. Эбби решила воздержаться, хоть у нее и текли слюнки - вряд ли в этой комнате ей удастся что-нибудь съесть и не блевануть.

- Хочешь ложечку? - спросила она у Маргарет Та кивнула: ее глаза бегали за закрытыми веками. Поставив размягчившееся мороженое на колени, Эбби зачерпнула пол-ложки - лучше начинать с маленьких порций. Она протянула ложку Маргарет, но та не открывала глаз. Эбби подумала, что она и правда уснула, но тут заметила, как горло Маргарет сжимается, и прозрачная кожа лба скользит по костям.

- Больно? - спросила она. Маргарет кивнула, сжимая бескровные губы. Эбби знала, что это значит - ее сейчас вырвет Воткнув ложку в мороженое и поставив контейнер на прикроватный столик, Эбби принялась искать мусорную корзину. Найдя ее у туалетного столика. Эбби подбежала и принесла корзину к кровати:

- Маргарет, можешь повернуться на бок? Нельзя лежать на спине, когда тебя рвет.

От слова «рвет» Маргарет снова дернулась. Опустив одеяла, Эбби увидела, что у Маргарет не осталось грудей - только грудная клетка под футболкой с логотипом регаты «Роквилль». Вместо плеч были кости, приделанные к другим костям. Из-под одеял повеяло затхлым воздухом, но Эбби не обратила внимания - Маргарет медленно, слабо извивалась от боли. Одеяла казались для нее слишком тяжелыми - Эбби опустила их пониже и замерла.

Живот Маргарет раздуло в пузырь таких размеров, что Эбби глазам своим не верила. Сначала она решила, что Маргарет беременна, но это походило на девятый месяц, а Миддлтон не было в школе пару недель. Маргарет начала задыхаться, скребя костлявыми руками по раздутому животу.

- Что с тобой? - повторила Эбби. Маргарет открыла рот для крика, но вместо него послышалось бульканье. Она давилась, отчаянно глотая воздух, и от этого влажного звука желудок Эбби сжался в тон подруге. Голова Маргарет потянулась к пяткам, хребет выгнулся, как буква С: затем она, наоборот, сложилась пополам, будто сворачиваясь в комок и защищая свой раздутый живот. Одеяла свалились на пол.

- У! У! У! У! - повторяла Маргарет Эбби испугалась, что она сейчас откусит себе язык или обделается прямо в кровати. В ее мыслях крутился только один вопрос: «Что делать? Что делать? Что делать?» Но ответов не было.

Дверь распахнулась, и Райли заревел:

- Что ты с ней сделала?

Его пальцы были измазаны арахисовым маслом, так что на ручке остались следы. Эбби чувствовала запах масла даже у постели, а у Маргарет от этого начался очередной приступ: ее слабые руки принялись хвататься за тонкое горло.