Изгнание из Эдема. Книга 1

Ребекка ждала ребенка и в этом она теперь уже не сомневалась. Еще неделю назад это бы стало радостным семейным событием. Они давно хотели второго ребенка. Но теперь…

Джейк еще острее и мучительнее почувствовал свою вину перед Ребеккой. Боже! Как он мог? Если бы он знал это раньше! Никогда и ни за что он не совершил бы этого.

Теперь он понял, что навсегда останется только с Ребеккой. Он исправится, он будет слушать ее и станет самым образцовым мужем.

Он никогда не заставит ее больше страдать, не причинит боль, сделает все, чтобы случившееся поскорее забылось.

Их связывал не только Томми, но и крохотное существо внутри Ребекки. Это будет девочка.

На лице Джейка появилась блаженная улыбка. Да, Ребекка никогда больше не будет страдать…

Чета Мейганов остановилась неподалеку от Таунсвиля, живописнейшего места, центра отдыха на Большом Барьерном Рифе.

Кристально чистая вода, ослепительное солнце, горячий серебристый песок, стройные пальмы создавали великолепную экзотику и неповторимую идиллию.

Как и на всех приличных курортах, недалеко от пляжа раскинулся тенистый парк с фонтанами, прудами, широкими аллеями.

Здесь же размещались массажные, душевые, сауны, где располневшие дамы со всей Австралии проводили часы в надежде похудеть.

Джилли и Уилфред сняли небольшой домик с террасой на самом берегу залива. Домик окружали роскошные разноцветные клумбы южных цветов и замечательный сад.

Было очень приятно после жары очутиться в тени высоких кедров и тюльпанных деревьев.

Уилфред не любил загорать и после утреннего купания обычно лежал в гамаке в тени тюльпанных деревьев. А Джилли обожала солнце.

Подолгу плескаясь в море, разомлевшая от жары, она часами лежала на прибрежном песке.

Не прошло и нескольких дней, как ее кожа покрылась шоколадным загаром. И только ослепительные белые зубы ярко выделялись на ее лице.

По вечерам они гуляли по парку и ходили ужинать в ресторан.

Джилли заметила, что становится до неприличия черной, и решила прервать свои солнечные ванны на несколько дней.

После утреннего купания она, как обычно, сходила за минеральной водой, приняла душ и, расположившись за большим круглым столом на террасе, принялась обдумывать темы своих будущих фоторабот.

Окружающий пейзаж был полон вдохновения.

Уилфред подошел к ней.

— Я видел снимки, которые ты намерена разместить в своем альбоме. Замечательная книга получится, — сказал он.

Джилли пожала плечами.

— Не знаю. По-моему, ты мне говоришь о моих работах, а сам думаешь о другом.

Уилфред отложил газету, сел в кресло.

После того злополучного дня они так и не успели поговорить. Целую неделю в Таунсвиле они вели себя так, как будто ничего не произошло.

Конечно, настроение у обоих было уже другим. Его нельзя было скрыть. Но Джилли ждала, что Уилфред сам начнет разговор. Однако тот молчал. И это молчание угнетало Джилли. Хотелось ясности.

— Да, я думаю о том, как мы будем жить дальше, — сказал он, но в его голосе не было прежней мягкости и ласки.

— Я договорился с миссис Паркинсон. Она подыщет нам квартиру где-нибудь в Северной Аделаиде. Она наш добрый гений. Недавно я узнал про нее вот что: ее прежний любовник (он живет где-то в Новой Каледонии) вроде приехал ее повидать и, представляешь, она специально уехала в Сидней, чтобы его не видеть. Она понимала, что прошлого не вернуть, и поэтому избежала встречи.

От этих слов Джилли словно передернуло.

— Неправда, — вскрикнула она, подскакивая со стула.

Уж она-то знала настоящую правду. Джейк рассказал ей это однажды во время их встречи в гостинице. Поверхностность суждений Уилфреда разозлила Джилли.

— Ты говоришь просто чушь, — сама того не замечая, она стала кричать. — Этот человек был ее единственной любовью. Из-за него она пыталась покончить собой. А он до сих пор не знает этого. Она пощадила его, поэтому и уехала. Миссис Паркинсон необыкновенная женщина.

Джилли трясло. Она не терпела, когда оскорбляли любовь, это святое для нее чувство.

Не каждый способен любить, а тем более так самозабвенно.

История миссис Паркинсон глубоко взволновала ее еще тогда. Она была глубоко близка ей.

Джилли знала, что такое любовь. Она тяжело вздохнула и села в кресло.

— Ему этого никогда не понять.

— Еще бы, — усмехнулся Уилфред. — И мне этого не понять. Вы, женщины умнее нас в любви.

Всегда спокойный и уравновешенный Уилфред взорвался. Никогда еще ему не было так обидно и горько. Он принимал Джилли такой, какая она есть, но теперь уже во многом не мог разобраться. Возможно, он холоден и недалек, не понимает каких-то тонкостей женской души, но он жил всю жизнь никого не обманывая и не терпел лжи. Он всегда был открыт и прям.

И вот в один прекрасный день он узнает, что жена, которую он обожал, считая святыней, обманывает его, лжет.

Все это время он жил с лгуньей. Значит, все ее слова, все, что она когда-нибудь делала, говорила, ее поцелуи — все фальшь.

Она только жила с ним под одной крышей, а ее душа, ее чувства всегда принадлежали другому.

От этих мыслей Уилфреду становилось совсем не по себе.