Изгнание норманнов из русской истории. Выпуск 1

404. Arne. La Suede et l'Orient. 231. Насколько норманская гипотеза укоренилась в исторической науке, показывает книга П.Б.Струве «Социальная и экономическая история России», вышедшая посмертным изданием в 1952 году. В ней автор ее не допускает и сомнения в том, что норманны определяли содержание и характер первых веков русской истории (27, 62), что они обладали на Руси политической властью (5, 36), были проводниками христианства (29) и т.д., - и не считает нужным поддержать все эти суждения какими бы то ни было доказательствами; имя Руси автор объясняет - также без приводимых оснований - как имя тех норманнов, которые уже в IX веке образовали верхушку славянских и финских племен (37).

405. Забелин. История русской жизни с древнейших времен. I. 128.

Кузьмин А.Г. Тайны рождения русского народа

Часть первая. Этническая природа варягов

Основой норманизма является гипотеза или просто априорное допущение, что этноним «варяги» относится к скандинавам, а «варяги-русь» - непосредственно к шведам. И мнение это изначально опиралось вроде бы на летопись - «Повесть временных лет» (далее ПВЛ. - Ред.). Но практически все норманисты воспринимали (и воспринимают до сих пор) эту летопись как сочинение одного автора, а все летописание - как некую эстафету сменявших друг друга летописцев. И хотя еще в начале XIX в. было указано на несостоятельность такого представления о жанре летописания, наиболее полно отражавшего идеологическую и политическую борьбу земель, городов, разных верований и княжеских родов, мнение о летописании как «едином дереве» до сих пор держится не только на школьном уровне. Эти представления лежат в основе научного багажа заметно активизировавшихся в последнее время наших неонорманис- тов[2]. О «двух концепциях» начала Руси в летописи речь пойдет ниже. Здесь заметим, что и этноним «варяги» в летописи понимается неодинаково. И тоже заметны два слоя: в одном случае это весь Волго-Балтийский путь от «англов» (юг Ютландского полуострова) до «предела Симова», каковым представлялась Волжская Болгария, в другом - в число «варяжских» этносов включаются и скандинавы. Поскольку при обилии неоднозначных источников о варягах и руси в основе остается летопись, напомним о сути разноречий в ней самой[3].

Примечания:

2. См.: Древняя Русь в свете зарубежных источников: Учебное пособие для студентов вузов / Под. ред. Е.А. Мельниковой. - М., 2001; Назаренко. А.В. Древняя Русь на международных путях: Междисциплинарные очерки культурных, торговых, политических связей IX-XII вв. - М., 2001; Петрухин В.Я. Начало этнокультурной истории Руси IX-XI веков. - Смоленск - М., 1995; Данилевский И.Н. Древняя Русь глазами современников и потомков(IX-XII вв.) Курс лекций. - М., 1998

3. Этому вопросу посвящены книги автора: Русские летописи как источник по истории Древней Руси. - Рязань, 1969; Начальные этапы древнерусского летописания. - М., 1977; перевод и комментарий к Лаврентьевской летописи (Арзамас, 1993); Славяне и Русь: Проблемы и идеи. Концепции, рожденные трехвековой полемикой, в хрестоматийном изложении. - М., 1998-2002 (четыре издания); статьи: О происхождении варяжской легенды // Новое о прошлом нашей страны. - М., 1967; «Варяги» и «Русь» на Балтийском море // ВИ, 1970, № 10; Об этнической природе варягов (к постановке проблемы) // ВИ, 1974, № 11 (список их можно найти в книге: Великие духовные пастыри России - М., 1999. С. 487-494)

Глава первая. Разные версии летописей о начале руси

Как было сказано, летописи являются основой всех схем ранней истории Руси. Но они содержат такие противоречия, которые практически исключают возможность однозначного решения вопросов. В заголовке «Повести временных лет» (или, как ее еще по традиции называют, Начальной летописи) стоит вопрос: «Откуду есть пошла Руская земля, кто в Киеве нача первее княжити, и откуду Руская земля стала есть»[4]. Очевидно, один из древних историков стремился решить тот же круг проблем, которые занимают специалистов и на протяжении последних двух с лишним столетий. Поскольку вопрос сформулирован одним автором, то и ответ ожидается однозначный. Но самая нацеленность летописца на однозначное решение вопроса предполагает его знакомство и с иными версиями, которые он собирался дезавуировать. Однако, видимо, в позднейших редакциях эти версии в той или иной мере выплыли на страницы летописи, поставив и позднейших летописцев, и историков перед весьма непростым выбором. Если в рассказе о призвании Рюрика с братьями утверждается, что «от тех варяг прозвася Руская земля», то в тексте, восходящем к «Сказанию о славянской грамоте», «Русь» отождествляется с племенем полян («поляне, яже ныне зовомая Русь») и представляется племенем, так же, как и славяне, вышедшим из Иллирии и говорившим на том же языке, что и славяне.