Изгнанник

Джон смотрел на сослуживца еще несколько секунд, а затем отвернулся. Не считая его самого, Хэллидей был самым молодым в бригаде. Обо всех ли преступниках, казненных бригадой, рассказал ему Рыжий? А сколько подобных казней довелось наблюдать Хэллидею и сколько приговоров лично он привел в исполнение? Но по тому, как он говорил об этом, как вел себя, было ясно, что Джимми уже успел обзавестись иммунитетом против этого ужаса и относился к команде «фас» как к чему-то совершенно нормальному и обыденному. Это стало всего лишь частью его работы.

— Хочешь поговорить об этом? — Их машина оказалась позади лимузина, и Хэллидей немного сбросил скорость. Затем он вывернул руль влево и надавил на акселератор. Машина, выехав двумя колесами на разделительную линию, взревела и рванулась вперед.

— Поговорить о чем?

— О команде «фас». Я вижу, тебе от этого не по себе, так давай решим эту проблему. У нас принято решать свои проблемы внутри бригады.

— Да нет, Джимми, я в порядке.

Меньше всего хотелось выслушивать дополнительные аргументы в пользу того, что убийства, творимые бригадой, оправданны и необходимы.

— Послушай, Джон, — полным искренности голосом заговорил Хэллидей, — существует легенда о том, что из бригады еще никто и никогда не уходил по собственной воле. Так вот, это неправда.

— О чем это ты?

Хэллидей оглянулся, потом включил сирену и повел машину через четыре ряда вправо, чтобы свернуть на ближайшем съезде с шоссе. Свернув, он оказался в хвосте длинной вереницы машин, но тут же снова включил сирену, объехал их по разделительной полосе, резко повернул направо и, не обращая внимания на красный свет светофора, погнал «форд» по бульвару Робертсона в направлении Беверли-Хиллз.

— Май тысяча девятьсот девяносто пятого года — детектив Говард Уайт, — начал перечислять Хэллидей. — Август тысяча девятьсот семьдесят второго года — детектив Джейк Твилли. Декабрь тысяча девятьсот восемьдесят девятого года — детектив Лерой Прайс. И это только те трое, о которых мне стало известно.

— Они ушли из бригады?

— Да, ушли. И теперь кормят червей, погибнув во имя бригады и… от рук бригады. Посмертно каждый из них признан героем и удостоен соответствующих почестей. Поэтому я и говорю: если тебя что-то беспокоит, давай обсудим это. Не будь дураком и не думай, что ты сможешь действовать на свой страх и риск. Иначе ты кончишь жизнь с пулей в голове.

— Все в порядке, Джимми, не волнуйся, — тихо сказал Бэррон. — Незачем беспокоиться.

17.20

44

Международный аэропорт Лос-Анджелеса (LAX), 17.55

Двери автобуса закрылись, еще больше спрессовав воздух, наполненный острым запахом моря, выхлопов самолетных турбин и уставших пассажиров. Реймонд стоял в центре салона, незнакомец для всех таких же незнакомцев вокруг него, и терпеливо ждал, пока машина делала остановки сначала у первого терминала, потом у второго и наконец подъехала к терминалу Томаса Бредли, предназначенному для «Люфтганзы».

Его нервы были на пределе. С каждой минутой все больше и больше жителей Лос-Анджелеса видели его лицо на экранах своих телевизоров и могли его опознать. Как там сказал Бэррон? «Нас в Лос-Анджелесе живет девять миллионов, а ты — один». Сколько времени понадобится для того, чтобы один из этих девяти миллионов опознал его, вытащил из кармана мобильник и позвонил в полицию?

Пока ему везло, но оставалось самое главное: добраться до регистрационной стойки «Люфтганзы» и выкупить билет по паспорту и кредитной карточке Йозефа Шпеера. А потом еще предстоит ждать три часа до вылета, находясь среди массы людей. По мнению баронессы, если у него хватит ума и хитрости, чтобы выжить в столь экстремальной ситуации, это станет для него бесценным опытом, и, конечно, она была права. Реймонд знал: если он будет и дальше оставаться настороже, если не поддастся собственным страхам, не позволит полиции переиграть себя, у него есть все основания верить в то, что завтра утром он окажется в Лондоне.

Гараж Паркер-центра, 18.25

Джон Бэррон, двигаясь словно в полусне, открыл дверцу «мустанга» и сел за руль. Он уже почти не помнил, что рассказывала им девочка из пиццерии в Беверли-Хиллз. Около двух часов дня она увидела мужчину, похожего на беглого преступника, которого разыскивает полиция и чьи фотографии то и дело показывают по телевизору. Однако она не стала никуда ничего сообщать и пошла домой, где снова увидела по телевизору фото преступника и только тогда рассказала о произошедшем матери, а та немедленно позвонила в управление полиции. Полицейские допросили девочку и отвезли ее в пиццерию, где она еще раз пересказала им ту же историю и показала, где была она и где — подозреваемый. В третий раз она пересказала эту историю Хэллидею и Бэррону. Мужчина был похож на Реймонда. На нем были потертые джинсы и голубая джинсовая куртка. Девочка не могла точно сказать, были ли его волосы выкрашены в фиолетовый цвет, поскольку на голове у парня была бейсболка с какой-то надписью. Что именно было написано, она тоже не помнила.