Изгнанник

Но Торак не дал ей выстрелить:

– Нет, Ренн!

– Ты что? Она ведь безоружна! – крикнул и Бейл.

Сешру рассмеялась, закинув голову и показывая свое белое горло:

– Да она и не выстрелит! Не сможет. Или, может, все-таки выстрелишь, а, Ренн?

И Ренн, дрожа с ног до головы, опустила свой лук.

– Я так и знала! Знала, что она не станет в меня стрелять, – с удовлетворением заявила Сешру и быстро посмотрела на Бейла. – Убить безоружную женщину… Действительно, кто на такое способен? Вот ты, например, смог бы?

Похоже, и Бейл угодил в паутину ее колдовских чар: топор выскользнул у него из рук.

– Вот и я так решила, – сказала Сешру. – Поступить так мог бы только человек слабый, а ты далеко не слаб. Ты настоящий охотник из племени Тюленя. Ты очень силен…

Бейл вздрогнул и судорожно вздохнул, словно ему не хватало воздуха. Руки его бессильно висели вдоль тела.

Повелительница Змей отвела от него глаза, и теперь уже Торак снова почувствовал на себе силу ее взгляда. Ее глаза ослепляли. Это было все равно что смотреть на солнце.

– Не смотри на нее, – быстро сказала ему Ренн. – Не слушай ее!

Торак так стиснул рукоять своего ножа, что у него побелели костяшки пальцев. Это был отцовский нож. У отца хватило сил противостоять Пожирателям Душ. Значит, и у него, Торака, должно хватить…

– Я… ни за что… не пойду с тобой! – наконец вымолвил он. – И не стану помогать тебе! Ищи сама свой огненный опал!

– Ой станешь! – усмехнулась Сешру. – И пойдешь, и станешь помогать. Особенно когда узнаешь правду!

– Не стану.

– Видишь ли, – продолжала она, словно не слыша его, – я ведь легко могу заставить тебя расстаться с твоими друзьями; запросто могу отсечь тебя от твоего безопасного маленького стада; мне это ничего не стоит – достаточно щелкнуть пальцами.

– Нет, – прошептал Торак.

– Она лжет, – сказала Ренн каким-то странным, умоляющим тоном. – Она только этим и занимается, Торак: вечно лжет! Она приписывает себе то, чего никогда не делала, и отрицает те преступления, которые действительно совершила. Нельзя верить ничему, что она говорит! Ни одному ее слову!

– Неправда, Ренн, кое-каким моим словам верить, безусловно, можно, – возразила Сешру, и в ее сладком голосе Торак отчетливо почувствовал привкус смертельного яда. – Мы с тобой обе отлично это знаем, верно? Хотя, должна сказать, меня весьма удивляет то, что ты ему до сих пор ничего о себе не рассказала. Если он твой друг, если он дорог тебе так же, как ты дорога ему, – а ты ведь ему действительно очень дорога! – как же ты могла ничего не сказать ему, Ренн? Ах какая ошибка! Впрочем, ты ведь и сама понимаешь, что совершила ошибку, верно ведь?

Торак заметил, что Ренн смертельно побледнела, и с тревогой спросил:

– Что с тобой, Ренн? Тебе плохо?

Ренн подняла на него глаза: они были словно две темные ямы, белое лицо ее казалось совершенно непроницаемым, как маска.

– Я все собиралась сказать тебе… – произнесла она каким-то задушенным голосом. – Но… никак не могла… все искала подходящий момент…

Тораку вдруг стало холодно.

– Так скажи теперь. На что она намекает?

– Неужели ты не догадался? – спросила Сешру, наклоняясь вперед и наблюдая за ними с настороженностью змеи, готовой ужалить свою жертву.

– О чем я должен был догадаться?! – в отчаянии воскликнул Торак. – О чем, Ренн?

Сешру улыбнулась, не сводя с него своих пристальных глаз стервятника:

– Скажи ему, Ренн. Скажи!

Ренн открыла рот, но так и не смогла произнести ни звука.

– ЧТО? Я не слышу! – крикнул Торак.

И тогда Повелительница Змей, облизнув свои черные губы раздвоенным язычком, прошипела:

– Она моя дочь!

Глава 32

Ренн очень надеялась, что Торак хоть что-нибудь скажет ей! Но он просто стоял и молча смотрел на нее. И это было хуже всего.

– Я правда хотела тебе рассказать… – пробормотала она. – Да все как-то подходящего момента не было…

У Торака был такой вид, словно его изо всех сил ударили ногой в грудь. Он смотрел на нее – и будто видел впервые.

– А сразу я никак не могла тебе в этом признаться, – снова заговорила Ренн. – Ты бы ни за что со мной дружить не стал.

– Два года, – очень тихо сказал Торак. – Целых два года ты от меня скрывала такое!

Ренн похолодела: казалось, изнутри ее сковали вечные льды, этот холод даже дрожи не вызывал – это был смертельный холод.

– Мне казалось, что ты вроде бы и сам догадался. Когда ты вселился в того лося, а потом в гадюку, я решила, что ты на меня сердишься.

– Нет. Я ни о чем не догадывался. Ты слишком хорошо скрывала свою тайну.

Она вздрогнула и, слегка запинаясь, возразила:

– Но ты… ты и сам кое-что от меня скрывал. Ты же скрыл от меня, что Пожиратели Душ нанесли тебе татуировку. Да, я тогда обиделась, но я ведь тебя простила. Я постаралась понять, почему ты так поступил.